Недавний материал, связанный с предстоящим приездом в Минск свеженазначенного американского посла Джулии Фишер, вызвал немалый резонанс. Что ж, продолжим тему, она действительно того стоит. К слову, Дональд Трамп ещё кое-куда послов назначил, в том числе в Киев, куда поедет связанный с демократами отставной генерал Кит Дейтон, ранее служивший военным атташе в Москве.
Но об этом – как-нибудь в другой раз, а пока вернёмся к Белоруссии, активно развивающей с территорией победившего майдана экономический связи. За последние годы для этого сделано немало, что объясняется прагматичным подходом Минска к взаимоотношениям со своими соседями – что на юге, что на западе, что на востоке, что на севере – где угодно.
В чём это конкретно проявляется? После государственного переворота на Украине в 2014 году и начала гражданской войны на Донбассе у Александра Лукашенко, очевидно, смекнули, что разрастающийся кризис в российско-украинских отношениях можно использовать к собственной выгоде. Так сказать, вполне по-хозяйски, тем более что и в Киеве против явно не были. Как отмечают наблюдатели (и подтверждают конкретные события), в политическом отношении Украина представляет для Минска своеобразный инструмент для внешнеполитических манёвров в непростом диалоге, как с Западом, так и с Москвой.
Изначально выступая против незаконного силового захвата власти (а именно это и случилось в Киеве, причём при активном участии иностранцев), уже в марте 2014 года Лукашенко встретился с тогдашним и.о. президента Турчиновым. Отметив понимание «понимание по всем проблемам и волнующим нас вопросам», позже Батька наладил довольно тёплые отношения также и с Петром Порошенко, регулярно с ним встречаясь и обмениваясь визитами. Всё это происходило на фоне прогрессирующего кризиса в российско-украинских отношениях – хотя в Москве победу Порошенко на майских выборах 2014 года де-факто признали, что оценивалось тогда и оценивается сейчас по-разному. Однако что сделано, то сделано.
Что касается признания частью российской территории Крыма и Севастополя, то здесь позиция Лукашенко была и остаётся двойственной, позволяя ему партнёрствовать и с Москвой, и с Киевом. Более того, со временем украинское направление стало приобретать во внешней политике Белоруссии всё более серьёзное значение, что объясняется рядом факторов.
Александр Колпакиди и Александр Гронский о влиянии украинского майдана на Беларусь
Об одном из них мы уже упомянули выше – дополнительные возможности показать собственную значимость – к примеру, в качестве удобной площадки для переговоров по Донбассу. В своё время Лукашенко оперативно предложил свои посреднические услуги, что позволило ему добиться заметного роста политического статуса Белоруссии в Европе и выступить с рядом инициатив. Например, в 2016 году Минск предложил продолжить общеевропейского диалога «по укреплению мер доверия, безопасности и сотрудничества», в формате «Хельсинки-2». Напомним, формально действующее Хельсинкское соглашение от 1975 года безнадёжно устарело – хотя бы потому, что его подписантами были СССР, Югославия и некоторые другие государства, которых ныне нет на карте. И хотя пока ни во что серьёзное данную инициативу развить не удалось (слишком много противоречий, слишком велика инерция глобального доминирования «победителей в холодной войне»), растущее понимание того, что надо что-то делать, не позволяет окончательно списать данную инициативу в утиль.
Можно упомянуть здесь и о потеплении отношений с Западом, хотя это для постсоветских стран – палка о двух концах. Для глобальных медиа Лукашенко уже вовсе не «последний дилататор Европы», однако совершенно очевидно, что западные партнёры будут целенаправленно работать на разрыв между Минском и Москвой, что приведёт к катастрофическим последствиям для белорусской экономики. И здесь не спасут никакие транзитные «плюшки», в виде пресловутых «белорусских креветок», двигающихся из Европейского Союза в Россию в обход санкций и антисанкций по «серым» схемам.
Идём далее. Прогрессирующий социально-экономический кризис на Украине позволил белорусскому лидеру заметно укрепить режим личной власти. Лукашенко неоднократно заявлял, что он не допустит у себя в стране столь присущих майданной Украине разгула анархии, экстремизма и криминала. Силовые структуры республики уделяют повышенное внимание южным границам, не допуская перетока оружия и перехода в Белоруссию радикалов-экстремистов из сопредельного государства. Связи украинских и белорусских националистических группировок хорошо известны – к примеру, последние неоднократно были замечены в зоне карательных операций Киева на Донбассе. И до тех пор, пока хаос на Украине не прекратится. Лукашенко будет с полным на то основанием сравнивать обеспеченную его усилиями спокойную и мирную жизнь белорусов с тем, что творится у южного соседа.
Таким образом, нынешнее отношение Белоруссии к Украине обусловлено политической и экономической целесообразностью, во имя которой закрываются глаза даже на откровенно недружественные кульбиты Киева, присоединившегося недавно к действующим с 2004 года антибелорусским санкциям Брюсселя. При этом вопросы идеологического, культурного и иного характера явно отодвинуты на второй план, о чём свидетельствует принципиально разное отношение к вопросам исторического прошлого. В то время как на Украине чествуют нацистского преступника Бандеру (напомним, сожжение Хатыни – дело рук не столько немцев, сколько украинских коллаборационистов), в Белоруссии, несмотря на превратившийся в политический фактор коронавирус, 9 мая состоится Парад Победы.
Подводя итог, скажем, что Украина давно стала для Белоруссии партнёром, с которым необходимо сотрудничать, но исключительно во имя решения собственных проблем и продвижения собственных амбиций. Что ж, ситуативный прагматизм сегодня в моде – о чём можно узнать и из высказываний некоторых теоретиков российской внешней политики. Но насколько эффективной окажется такой подход в среднесрочной и долгосрочной перспективе – это мы увидим.
А что думаете по этому поводу Вы? Пишите комментарии, ставьте лайки, подписывайтесь на наш канал!
