«В Нандоре за эту ложь его бы посадили голым задом на раскаленную печь!» - шепотом возразил ей Сомбриэль.
«Эх, милая моя, - нараспев протянул гном. – Зачем это царство тому, у ног которого раскинулись дороги всех земель?»
Эта его фраза произвела на барышень убийственный эффект. Их глаза увлажнились и покраснели. Они чуть не плакали. То ли от речей гнома, то ли от нестерпимой духоты на кухне. В печи расстаивалась опара и влажный жар окутал все помещение.
«Философ и поэт, – проговорил Келеборн. – А я даже не догадывался об этом».
«Он просто не пил какое-то время». – Ответил на его замечание нандорианец.
Нандорлинские девы продолжали молчать, сраженные мудростью гнома, а, может быть, и сном. Последнее больше походило на правду, поскольку было уже далеко за полночь.
«Брегевольд, - проговорил нандорианец, заходя на кухню. – Следуй за мной».
Услышав его, проснулись все разом. И девы, и гном. Уронив недоеденный окорок и испуганно моргнув, Брегевольд засеменил к выходу нетрезвой походкой.
«Вам не следует общаться с этим гномом». – Сказал Сомбриэль, обращаясь к девам.
«К нам не так уж и часто заходят гости, - возразила ему Идиссиль. – Мы рады даже ему».
Владыка Нандора промолчал. Только чуть кивнул головой и вышел из кухни.
Учтивость его закончилась сразу же, как только захлопнулась деревянная дверь. Не дожидаясь его гневных слов, Брегевольд заговорил сам: «Я виноват, владыка, вот прям сто раз виноват! Я знаю, что работа встала и ты этим крайне недоволен. Я не дурак»….
«Правда ли?» - не утерпел Сомбриэль, сверкнув на гнома огненным глазом.
308