В разгар лета заехал на дачу к товарищу. Рядом с Сергеем стояла собачка — вся черная, похожая на чертика из сказки. Лапы в нижней части делали изгибы и казались чуть переломленными, при движении создавалось впечатление, что «еле ноги носит».
-— Твоя? — спрашиваю. - Да, Звонок. Подобрали осенью на улице, лежала, тряслась от холода, жалко стало.
— Почему Звонок? Такое не собачье имя...
— Так вот... сын решил. А знаешь,— говорит Сергей,— ему незнакомо чувство страха, не боится никаких собак, любую овчарку обратит в бегство, удивляемся сами.
Я взглянул на Звонка, и мне стало неловко и смешно за слова Сергея. Знаем такую «болезнь» — у которых все необычайное.
Через несколько недель необходимо было повидать Сергея. На этот раз около дачи я увидел такую сценку. Звонок так легко, словно проплыл по воздуху, подбежал к появившемуся кряжистому крупному боксеру и с ходу носом ткнулся в его бок. Боксер моментально застыл, как статуя, не смея шевельнуться, даже глаза остановились напряженно в одной точке. А Звонок деловито и медленно начал круговой обход боксера. Он его основательно обнюхал и уже находился под свирепой страшной головой — черной, тупой, не определишь, где пасть, а где другие свисающие складки на морде. И этот небольшой чертик стоит и, спокойно обнюхивая шею, даже не задумывается, что его могут надвое перекусить.
Когда эта процедура была окончена, Звонок равнодушно чуть отошел. Тут боксер рванул как сорвавшаяся пружина в стремительный галоп. Звонок в момент словно приклеился к его задней ноге, и все это понеслось и скрылось в клубах пыли.
Да, совершенно неведомо чувство страха Звонку, и, очевидно, этим парализует он своих сородичей.