Любая дорога начинается с первого шага, а любой тревел-блог с первого путешествия. Расскажу о своём... 😉
В первый и предпоследний раз я поехал в лагерь, когда мне было 7 лет. Я не был "домашним" мальчиком и разлуку с родителями переносил спокойно. В лагерь ехал с предвкушением моря, которого никогда не видел, а также веселых пионерских будней, которых, к слову, тоже к тому моменту не встречал. В лагере оказалось всё не совсем так, как я себе представлял.
Лагерь наш назывался "Голубой факел", но в то время никто не задумывался о скрытых значениях слова "голубой", а слово "факел" в "факер" никем не переделывалось. Это было чудесное место на берегу Чёрного моря, и мои давние воспоминания рисуют мне пионерскую аллею с красными гладиолусами, песчаные дюны, и, конечно, море - безбрежную синюю гладь. Память, в принципе, устроена так, что сразу выдаёт всё самое хорошее. Но если внимательно присмотреться, в её омуте можно разглядеть прелюбопытные детали...
Так уж вышло, что я не ел с детства молоко, и практически все молочные продукты, за исключением мороженного и сыра. И так уж вышло, что в лагере не давали ни мороженного ни сыра, зато давали все остальные молочные продукты. Именно благодаря лагерному меню мой среднестатистический завтрак состоял из воды и хлеба, т.к. какао с молоком я не пил и молочные каши не ел. Обед тоже оставлял желать лучшего, но в принципе был составлен из продуктов, которые я ел. Ужин не баловал - повара любили делать омлет на молоке и творожные запеканки, поэтому я снова довольствовался хлебом и чаем. За двадцать один день подобная диета творит чудеса с неокрепшим детским организмом, как оказалось на практике.
Периодически между отрядами проводились соревнования и выигравший отряд отправлялся в наградную поездку либо в Новороссийск либо в Керчь. Там детей водили на экскурсию по местам боевой славы, но самое главное - в Новороссийске стоял завод "Пепсиколы", и можно было купить сей божественный и дефицитный напиток. Моей дочке сейчас не понять того ажиотажа вокруг обычной газировки, которой сейчас изобилуют холодильники любого супермаркета.
Наш же малолетний отряд был "лузерным", и мы никуда ни разу не поехали. Так что заветной "Пепсиколы" мне тогда не довелось испить на море. Пришлось довольствоваться питьевой водой из фонтанчика, который стоял между корпусами. Как-то раз мы, возвращаясь с моря, бежали наперегонки к нему и я упал на самом финише. При этом ухитрился рассечь бровь, от чего у меня на всю жизнь остался шрам. Чуть позже я рассёк колено о футбольные ворота, сваренные из металлического уголка и заработал второй пожизненный шрам.
Потом я заболел, и у меня поднялась температура. В этот день нас везли на общественные работы - была такая фишка: дети помогали колхозникам. Я пожаловался на плохое самочувствие, но вожатый подумал, что я пытаюсь уклониться от общественных работ и поругал меня. Мы приехали в колхоз и нам досталось творческое задание - поднимать сваленную дождём пшеницу. На улице было где-то +38С и во мне было примерно столько же. Так в этой чудной температурной гармонии я провёл весь день.
А на следующий день попал в изолятор, пролежав в нём до конца потока, что-то около десяти дней. За это время у меня развилась ангина и я не мог глотать, а потому решил, что еда - это совсем не обязательно.
Ещё одним забавным обстоятельством было то, что в первый день нас попросили сдать вещи в камеру хранения. Мы как раз пришли с моря, и я был в малиновых плавках. Остальные вещи я тщательно сложил в рюкзак и сдал. Никто мне не объяснил, что в камеру хранения допустят следующий раз только через десять дней. Так я остался без вещей и денег. И если деньги были особо не нужны - в лагере действовала тогда ещё неизвестная туркам система "всё включено", то вещи всё же мне бы не помешали. И ведь, что самое смешное, ни одного вожатого и воспитателя не смущало, что мальчуган везде - на пионерские линейки, в столовую, на море, в кинотеатр (ну, т.е. совсем везде!) ходит в ярких малиновых плавках, которые трудно не заметить. К тому моменту, когда камеру хранения открыли, я уже попал в изолятор, а потому домой приехал с чистыми и поглаженными вещами.
В изоляторе я написал маме письмо, где сказал, что у меня всё хорошо, а перед отъездом мне пришло ответное письмо, где рассказывалось о делах дома. Меня больше всего беспокоили ласточата, которых я подобрал перед поездкой. Я нашёл их выпавших из гнезда и приютил дома, где выкармливал. Мне сообщили, что без меня птенцы сдохли и всю дорогу домой я был безутешен.
В лагере была такая традиция взвешивать детей по приезду и перед отъездом. Я приехал туда 24-х килограммовым худощавым мальчиком, а уехал 18-и килограммовым высушенным (частично от специфической диеты, частично из-за пролитых по ласточатам слёз) заморышем. От постоянного хождения в плавках на мою армянскую кожу лёг густой морской загар, на котором отчётливо выделялись приобретённые шрамы.
Когда я сошёл с поезда, я не мог говорить из-за ангины, а просто радостно улыбался, а мама, увидев меня почему-то заплакала... 🤣
А вы были в пионерских лагерях? Какие остались впечатления?
___
ПОДПИСАТЬСЯ | МОЙ INSTAGRAM | МОЙ YOUTUBE | МОЙ МЕССЕНДЖЕР
