Там, за речкой,
за далёкою,
где прилёг туман
в излучине,
приглядел
свою я лёгкую
и из всех на свете лучшую.
В птичьих криках
будто зов её.
Только смежу очи -
вот она.
Голова моя садовая
ой, кручиною измотана.
Петь-плясать -
никто не ровня ей.
Выйдет в круг -
народ от искр ослеп.
И теперь
враги мне кровные,
на неё кто глянет искоса.
Смех её,
что колокольчики.
Светел лик,
хоть
в красный угол ставь.
Не даётся, хоть и хочется
приобнять,
да целовать в уста.
До рассвету подымается,
да ведёт
хозяйство справное.
Два сезона долгих
маюсь я,
опоили будто травами.
Я, как есть,
как был горячечный -
утонул в озёрах глаз её.
А она - завидит - прячется.
Только знаю,
что - согласная!
Из-под век полуопущенных
замечал я взгляды синие.
От того огонь
всё пуще мой.
И согласья
не спросив её,
я гребу во все уключины
вдоль по речке,
за излучину
сватать девку,
ту, что лучшая.
***
Ту, что
так меня измучила...