– Грохольская! К директору! – строгая завуч смотрела поверх очков. – Портфель не забудь. Вряд ли ты вернешься…
Надя неторопливо собрала тетрадки, аккуратно сложила карандаши и ручки в пенал.
– Грохольская, шевелись! Задерживаешь класс! – поторопила завуч.
***
Директор, седовласый мужчина в старомодном коричневом костюме, встал, едва Надя в сопровождении завуча появилась в дверях кабинета.
– Представляете, Антон Семенович! – с ходу начала завуч, – Как будто одолжение сделала!
– Зинаида Васильевна! Перестаньте, – поморщился директор. – Присаживайся, Грохольская.
Надя села на единственный стул у стола. Директор заходил по кабинету.
– Поступила жалоба от родителей наших учащихся. Ты избила двух десятиклассников! И судя по словам свидетелей, сделала это мастерски. Профессионально, так сказать!
– Вот и я говорю, – встряла завуч. – Жаль до колонии не доросла! Пятиклассница избила двух десятиклассников! Немыслимо! Что дальше будет? Перейдешь на учителей, Грохольская?
– Зинаида Васильевна! – прикрикнул директор. – Успокойтесь. Давайте сначала все выясним. Случай, прямо скажем, неординарный.
– А что тут выяснять? – не унималась завуч. – Собираем педсовет и ставим вопрос об исключении ее из нашей школы. Пусть милиция занимается. Хулиганье!
– Что скажешь? – директор смотрел на Надю прямо, не мигая. – Зачем ты это сделала?
– Так надо было, – ответила девочка, всем видом давая понять, что больше ничего не скажет.
– Я знаю, что ты занимаешься карате, так? – зашел с другой стороны директор.
Надя молчала.
– А ты в курсе, что карате официально запрещено на территории нашей страны.
Надя молчала.
– Но ты продолжаешь заниматься? – допытывался директор.
Девочка молчала.
– Послушай. Давай так. Ты извинишься перед избитыми учениками и их родителями, а мы постараемся замять это дело. Успеваемость-то у тебя хорошая. Договорились?
Надя отрицательно помотала головой.
– Вы только посмотрите на нее, – всплеснула руками завуч. – Антон Семенович, как хотите, но я этого так не оставлю! Покалечить двух наших учеников и даже не извиниться!
– Она никого не калечила, не сгущайте! – перебил директор. – И я знаю, что эти двое – тоже не святые! Уж по кому и плачет колония, так это по ним! Жду не дождусь последнего звонка, когда с ними распрощаюсь! Уже в печенках сидят!
– Но… – начала завуч.
– Никаких «но»! – отрезал он и посмотрел на девочку. – Грохольская, иди в класс! Ограничимся серьезным разговором с твоими родителями. Еще раз такое произойдет, будешь отчислена. Поняла?
Надя вприпрыжку бежала по школьному коридору, радостно подкидывая портфель. Обычная советская пятиклашка…
***
– Дочь! – отец развел руками. – Можно хотя бы узнать, зачем ты это сделала?
– Пап, они деньги забирали у первоклашек. Каждый день. А если те не давали, то просто били!
– Ну раз так, тогда хвалю! – отец выставил ладонь, повеселевшая Надя с готовностью хлопнула по ней своей ладошкой.
Впрочем, стоявшая рядом мать совсем не спешила разделить их радость.
– А чему это мы так веселимся? Нам ясно дали понять, что еще раз и твоя дочь пойдет в спецшколу для трудных, встанет на учет в комнате милиции, а ты счастлив?!
– Я рад, что наша дочь защищает слабых. И может за себя постоять, – возразил отец и незаметно подмигнул дочери.
– У всех дочери – нормальные девочки, а моя? Все просят купить им платье, моя хочет кимоно. Все играют в куклы, а моя – лупасит грушу. Все собирают открытки с Алисой Селезневой, а у моей – вся комната в плакатах с Брюсом Ли!
– Мам, ну какие куклы? Мне почти двенадцать!
– Это я так, образно. Вот почему ты не такая как все?
– Такие как все не могут так! Смотри, мам! – Надя вышла на середину комнаты и, рассекая воздух, сделала тройной удар ногами. Потом растянулась на поперечном шпагате и замерла, явно довольная собой.
Отец одобрительно захлопал.
– Ребята, как вы мне надоели со своим карате, кунг-фу и прочим! – мать только рукой махнула и обиженно хлопнула дверью.
– Ну, вообще-то, мама права, – вздохнул отец. – Может тебе куклу купить, а, Надюха?
Они засмеялись. Тихо, чтобы мама не обиделась еще больше.
1995 год
– Клевый такой! – Ритка ткнула Надю локтем в бок. Та приподняла козырек кепки, уставилась на высокого парня в джинсовом костюме и белых кроссовках. Льняного цвета волосы были аккуратно причесаны. Парень растерянно озирался в поисках свободного места.
– Обычный, – зевнула Надя и надвинула кепку обратно на глаза, поудобнее развалившись на сидении автобуса. – Интересно, это он на картошку так разоделся?
Подруга хихикнула. Действительно! Все были одеты как и полагается бесплатным рабам-студентам: старые куртки, джинсы, резиновые сапоги… а этот…
– Красивый зато… – закатила глаза Ритка.
– Ну так что? – хохотнула Надя. – Познакомься.
– Неудобно, – смутилась Ритка.
– Очень даже удобно! – Надя приподняла кепку, помахала. – Молодой человек! Садитесь к нам!
– Надька! – зашипела, покраснев, Ритка. Но было поздно. Парень, спотыкаясь о лежащие в проходе ведра и лопаты, уже пробирался к ним…
– Привет, девушки! – он плюхнулся рядом с ними.
– Привет-привет. Надежда, – представилась Надя и бесцеремонно ткнула пальцем в смущенную подругу, – Рита.
– Алексей!
– Очень приятно, – Ритка кокетливо стрельнула глазками.
«Молодежь!», – снисходительно подумала Надя, глядя на них. Она была старше своих однокурсников почти на четыре года – решила не поступать сразу после школы, а усиленно расти как спортсменка, это у нее было в приоритете. А институт... он никуда не убежит.
***
– Все, ребята, заканчиваем. Личное время! На реку не ходить, с местными не конфликтовать! Все по палаткам! Костер, гитара, песни – разрешаются. Блуд, пьянки, мордобои – запрещаются! Подъем в шесть утра!
Студенты недружно закивали, счищая с сапог налипшие комья земли. Преподаватель исчез в палатке.
– Мы с Лешей пойдем прогуляемся. Тут деревня недалеко, – загадочно сказала Ритка. Леша кивнул, старательно оттирая свои белые кроссовки.
– Валяйте, – ответила Надя. – Не вляпайтесь там в историю. А я спать!
***
Кто-то настойчиво дергал ее за ногу. Надя открыла глаза. В проеме палатки сидела маленькая веснушчатая девочка, со смешно вздернутым носиком.
– Тетенька, там ваших бьют! У клуба!
– Девочка, ты кто? – Надя еще не проснулась окончательно.
– Галя из Ермиловки.
– Так. И что тебе нужно, Галя из Ермиловки?
– Там ваших бьют.
– Где?
– Ну так в Ермиловке! – девочка досадливо махнула рукой.
Надя посмотрела на наручные часы. Девять. Машинально глянула на место Риты – пусто.
– Понятно! – она накинула куртку, обула сапоги. – Пойдем!
– А вы что, одна пойдете? – нахмурилась девочка.
– Ну да!
– Так он здоровый такой!
– Кто?
– Ну Костька Мотыга!
– А это кто?
По опасливому взгляду девочки Надя поняла, что некто Костька Мотыга был авторитетным местным пацанчиком.
– Там еще трое с ним, – продолжала девочка. – Дружки евонные. Ванька Косой, Мотя Ухо и Сережа.
– И Сережа?
– Ну да! Давайте еще кого-нибудь позовем?
Надя покачала головой. Вряд ли кто-то пойдет… За время учебы она прекрасно поняла, что представляют из себя ее одногруппники – изнеженные городские юноши, для которых существовала только одна задача – закосить от армии. Преподавателя втягивать – тоже нельзя. Если этот случай дойдет до деканата, то Ритку просто отчислят, у нее и так прогулов выше крыши.
– Веди, Галя из Ермиловки. По дороге все расскажешь.
Продолжение здесь
