Защитник родины

Юрий Баранов – участник операции «Багратион» по освобождению Белоруссии летом 1944 года и штурма Берлина, на фронт ушел добровольцем. Служба в вооруженных силах всегда главная тема его воспоминаний.

– Мне посчастливилось прожить долгую жизнь, хотя риска и ли­шений было в ней дос­таточно, - говорит этот кавалер мно­гих наград. – Нас, ветеранов, осталось трое из нескольких сотен саратовцев, направ­лен­ных в школу юнг Север­ного флота, где существовало подлинное боевое братство. Мой характер вместе со способностью выполнять сложные и ответственные поручения сформировался именно в те суровые годы.

«Мальчики с бантиками»

Война застигла Юрия Баранова восьмиклассником школы, которую вскоре оборудовали под госпиталь. Троих ребят постарше, его друзей, осенью 1941-го забрали в армию - все они погибли в сраже­ниях на подступах к Москве. Невзирая на похоронки с фронта, граждане разных возрастов, в том числе, имев­шие бронь, осаж­дали военкоматы, чтобы пойти защищать страну в минуту страшной опасности. При­звали и других товарищей Юры. Сам он, распределенный в ремесленное училище, работавший на волж­ском при­чале, не мог мириться с тем, что его не пус­кают на войну. И, в конце концов, достигнув 16-и лет, отбыл в создан­ную по рас­поряжению адмирала Кузнецова школу, где гото­вили рулевых, боц­ма­нов, ради­стов, сигналь­щиков.

Юнгам, жившим на Соловецких островах, посвящена повесть Валентина Пи­куля «Маль­чики с банти­ками»: их ленты на бескозырках вязались не косицами, как у настоящих матро­сов, а сбоку бантом. Об­становка же, в которой курсанты осваивали морское дело, была приближена к боевой.

- Немецкие подводные лодки, появляясь вблизи, высаживали разведчиков на побережье Белого моря, - вспоминает Юрий Дмитриевич. – Линия фронта проходила в соседней Карелии - слышались рас­каты ар­тиллеристской канонады. Мы несли вооруженную охрану склада бое­припасов на острове. Гото­вясь за­ступить в строй на место моряков, переведенных в сухопутные части, изучали навигацию, ходили на шлюпках. Жили в землянках по 50 человек. Бывало, юнги целую ночь чистили для всей роты кар­тошку – десяток мешков. Это не воспринималось как непри­ятная повинность: на первом месте всегда был родной коллектив, с которым и смерть не страшна. Нами командовали закаленные в боях люди, кому в большин­стве своем перевалило за сорок лет. Подчи­ненные ощущали их отеческую заботу, что, безус­ловно, помо­гало переносить все тяготы. На Соловках я провел год прежде чем получить назна­чение в ба­тальон Днеп­ровской флотилии на Первый Бело­русский фронт.

Когда союзник опаснее врага

Весной 1945-го отряд судов, где служил Юрий Баранов, перебросили на реку Одер: флотилия поддер­живала артиллеристским огнем войска, продвигавшиеся к Берлину. Разветвленная сеть водоемов на тер­рито­рии Германии позволяла кораблям совершать глубокие маневры и доставлять десант.

- Бои, в которых мы участвовали, были кровопролитными, - продолжает рассказ фронтовик. – Один из отря­дов, высаженный с наших катеров на левый берег Одера, понес большие потери, угодив на минное поле. В орудийной перестрелке у города Фюрстенберг, подбили бронекатер, где я находился. Враг пытался по­разить со­ветские речные корабли даже из противотанковых фаустпатронов, но не мог подобраться на дистанцию такого выстрела – пулеметами мы владели мастерски, отражая все вылазки. Когда пальба прекратилась и наши армейские части вступили в Фюрстенберг, предстала безлюдная картина. Жители сбежали вместе с от­ступившими немецкими войсками, поверив пропаганде Геббельса, который заявлял, что русские будут расправляться с мирными гражданами. Впрочем, скоро стало заметно – настроения побежденных меняются к лучшему. Не отрицаю: иные военнослужащие, чьи семьи в СССР погибли от рук ок­купантов, срывались в своей жажде мщения, но командование пресекало подобные акты насилия жестко – вплоть до расстрела. Полагались доверительные отношения с гражданскими ли­цами в Герма­нии, тем более, по­сле па­дения Берлина смирившиеся с поражением немцы не предпринимали дерз­ких выпадов. Вот наши союз­ники по антигитлеровской коалиции, напротив, стали провоцировать кон­фликты.

Встретить коварство бывших западных партнеров Советского Союза Баранову довелось через не­сколько лет, когда судьба забросила его на Дальний Восток. Американцы потребовали вернуть им не­сколько ко­раблей, предоставленных по ленд-лизу. Юрий нес вахту рулевого на одном из эсминцев, шед­ших «сда­ваться» на военно-морскую базу США в Японии.

Эскадра вошла в Токийский залив, и тут напе­ререз уст­ремилась группа рыбацких шхун с намерением вызвать столкновение с военными кораблями под красным флагом и международный скандал. Несмотря на попытки последних уклониться, несколько суденышек оказалось раздавлено. На попрыгавших за борт матросах были видны гидрокостюмы. На другой день газеты пестрели заголовками «Русские беспо­щадно крушили лодки рыба­ков».

Интернациональный долг

- В общей сложности я прослужил на флоте семь лет и такой срок в вооруженных силах тогда был в по­рядке вещей, - поясняет Юрий Баранов. – О том, что мне вновь придется ходить с оружием на боевом взводе, конечно же, не думал. После демобилизацию окунулся с головой в комсомольскую и партийную работу. Защитил кандидатскую диссертацию по философии, возглавлял отдел пропаганды, занимался со­циальными проблемами села. Но как секретарь обкома я по­лучил в 1984 году приказ ехать в провинцию Кундуз на се­веро-вос­токе Афганистана в со­ставе делега­ции со­ветни­ков. Напутствуя коман­дированных, кандидат в члены Политбюро ЦК Борис По­номарев ска­зал, - «Необхо­димо, чтобы местный народ пове­рил – мы не завоеватели, а помощники. Глав­ная задача – не допустить американ­цев, стремя­щихся устро­ить базы с ядерными раке­тами у наших южных гра­ниц».

В этой стране не чувствовали себя спокойно даже в гостинице на ого­роженной территории под охраной солдат на бронетранс­порте­рах. Спали с автоматами в го­ловах. Поездка автомобилем до место­поло­жения ди­визии, куда Баранов отправ­лялся каждую неделю, чтобы по телефону доложить обстановку в про­вин­ции, или вертолетом в Кабул, была жутким испытанием.

На­ходясь под об­стрелами, теряя людей, ограни­ченный воин­ский кон­тингент выполнял, как тогда го­ворили, интерна­цио­наль­ный долг.

Занимались здесь мирным строительством. Например, про­кладывали в удален­ные рай­оны высоковольт­ную линию электропередачи, ток для которой по­ступал из Советского Союза. По­став­ляемые в Афгани­стан бытовые холодильники выпускались саратов­ским пред­приятием СЭПО.

Оценивая тогдашнюю обстановку, Юрий Дмитриевич убежден –

Афганистан мог бы стать надежным форпостом нашей страны. Выведя оттуда войска в 1989-м, руководство во главе с генсе­ком Михаилом Горбачевым фактически обрекло афганских сторонников СССР на уничтожение.

- Просчеты в первую очередь били по нам самим, - признает этот заслуженный че­ловек. – Так, запретили выдавать спиртное со склада при советском посольстве в Кабуле в связи с анти­алко­гольной компанией. Хотя при эпидемиях, которые на 40-градусной жаре распро­страня­ются молние­носно, и неважном пита­нии, - ели, в основном, плохо приготовленный плов, - водка лучшее снадобье, чтобы уберечься от инфек­ций. Приходилось покупать ее за афгани у торговцев, что было очень опасно: душманы впрыскивали яд в эти бутылки. Мы смотрели – нет ли на пробке прокола. Колоссальное напряжение отра­жалось на здоро­вье. По возвращении в Саратов меня не узнали – худой, зубы потерял. Из-за гадкой воды нажил камни в почках и инвалидность. Пусть в командировке прилично заработал, но все эти деньги «сгорели» в период инфляции. Правда, о материальной выгоде мы и не думали на войне. Наш мотив лучше всего объясняют слова героя известного фильма, - «Есть такая работа – родину защищать».