Увертюра.
Многие мои знакомые уверенно называют себя театралами. Я сам такой – люблю театр до безумия, в школе грезил о сцене, мечтал сыграть Хлестакова и графа Резанова. Но я уверен (в себе уж точно), что мало кто из этих самых знакомых сможет сказать, когда он в последний раз вдыхал запах кулис и аромат буфетного коньяка. Я даже если напрягусь, не сумею вспомнить, как давно я сам был в театре. Нет, когда в очередной раз собирался, вспомню, а вот когда так, чтобы выбрать спектакль, купить билет, потолкаться в очереди в гардероб, весь первый акт лорнировать актёров, а потом важно покачивать головой в антракте в ответ на фразу, что «театр уже не тот» - нет, не возьмусь. Но это не мешает мне сокрушаться в интеллигентных разговорах о том, что «ну совершенно нет времени, опять вот собирались, но уж в следующем месяце железно».
А одна из моих давних знакомых наконец-то преодолела этот психологический барьер, взяла себя в руки и собралась. Да не абы куда, не в провинциальные наши театры с великолепной, но несколько уже запылившейся классикой. И даже не на привозные антрепризы, где мастодонты вполноги отбывают на подмостках номера при вялой поддержке безымянной массовки. Отважилась она впервые посетить оперу. Да ещё и в самой «белокаменной» и «нерезиновой».
Во избежание непоправимого вреда от культурологического шока взяла Елена (имя реальное, персонажем к использованию одобренное) с собой подругу, преподавателя музыки с многолетним стажем и огромным профессиональным бэкграундом, а в качестве объекта знакомства выбраны были довольно лёгкие и весёлые приключения Фигаро.
Во время пути из провинции в столицу прошла Елена музыкальный ликбез, выслушав от подруги подробную лекцию об особенностях жанра, узнала много новых слов вроде ариозо и ариетты, вспомнила слова забытые – ария и либретто, и железно усвоила факт – опера всегда начинается с увертюры.
И вот наши театралки уже под сводами зрительного зала, кресла мягки и удобны, программки и бинокли в руках, по бархатному занавесу пробегает передавшаяся от ожидающих меломанов дрожь нетерпения и предвкушения. Разговоры тихи, слова редки, близится момент знакомства с таинством. Приглушается свет, над залом разносится прекрасная мелодия. Елена умилённо улыбается, понимающе покачивает головой в адрес подруги:
- Мммм… Увертюра…
И пока подруга предаётся деликатным сомнениям, продолжить ли свою просветительскую миссию, рискуя обидеть Елену, или же оставить ту в неведении в надежде, что никто другой этого неведения не нарушит, раздаётся записанный голос, вопросами выбора не мучающийся:
- Уважаемые зрители. Прозвучал третий звонок, просьба занять свои места в зрительном зале.
Наши театралки смеялись максимально деликатно. На них даже почти никто осуждающе не оглядывался. Но, боюсь, теперь все третьи звонки будут вызывать у них улыбку и слово «увертюра» в памяти.
Увертюра.
Многие мои знакомые уверенно называют себя театралами. Я сам такой – люблю театр до безумия, в школе грезил о сцене, мечтал сыграть Хлестакова и графа Резанова. Но я уверен (в себе уж точно), что мало кто из этих самых знакомых сможет сказать, когда он в последний раз вдыхал запах кулис и аромат буфетного коньяка. Я даже если напрягусь, не сумею вспомнить, как давно я сам был в театре. Нет, когда в очередной раз собирался, вспомню, а вот когда так, чтобы выбрать спектакль, купить билет, потолкаться в очереди в гардероб, весь первый акт лорнировать актёров, а потом важно покачивать головой в антракте в ответ на фразу, что «театр уже не тот» - нет, не возьмусь. Но это не мешает мне сокрушаться в интеллигентных разговорах о том, что «ну совершенно нет времени, опять вот собирались, но уж в следующем месяце железно».
А одна из моих давних знакомых наконец-то преодолела этот психологический барьер, взяла себя в руки и собралась. Да не абы куда, не в провинциальные наши театры с великолепной, но несколько уже запылившейся классикой. И даже не на привозные антрепризы, где мастодонты вполноги отбывают на подмостках номера при вялой поддержке безымянной массовки. Отважилась она впервые посетить оперу. Да ещё и в самой «белокаменной» и «нерезиновой».
Во избежание непоправимого вреда от культурологического шока взяла Елена (имя реальное, персонажем к использованию одобренное) с собой подругу, преподавателя музыки с многолетним стажем и огромным профессиональным бэкграундом, а в качестве объекта знакомства выбраны были довольно лёгкие и весёлые приключения Фигаро.
Во время пути из провинции в столицу прошла Елена музыкальный ликбез, выслушав от подруги подробную лекцию об особенностях жанра, узнала много новых слов вроде ариозо и ариетты, вспомнила слова забытые – ария и либретто, и железно усвоила факт – опера всегда начинается с увертюры.
И вот наши театралки уже под сводами зрительного зала, кресла мягки и удобны, программки и бинокли в руках, по бархатному занавесу пробегает передавшаяся от ожидающих меломанов дрожь нетерпения и предвкушения. Разговоры тихи, слова редки, близится момент знакомства с таинством. Приглушается свет, над залом разносится прекрасная мелодия. Елена умилённо улыбается, понимающе покачивает головой в адрес подруги:
- Мммм… Увертюра…
И пока подруга предаётся деликатным сомнениям, продолжить ли свою просветительскую миссию, рискуя обидеть Елену, или же оставить ту в неведении в надежде, что никто другой этого неведения не нарушит, раздаётся записанный голос, вопросами выбора не мучающийся:
- Уважаемые зрители. Прозвучал третий звонок, просьба занять свои места в зрительном зале.
Наши театралки смеялись максимально деликатно. На них даже почти никто осуждающе не оглядывался. Но, боюсь, теперь все третьи звонки будут вызывать у них улыбку и слово «увертюра» в памяти.
