Яд подземных тварей парализовал отца Роланда... Неподвижному пелориту оставалось только с ужасом наблюдать за приближением плотоядных тварей, собравшихся переварить его заживо...
Что было раньше
Боевой маг, Лео и не подумал удариться в истерику или панику. Да, больно. Да, неприятно. Да, страшно. Но... жизнь есть жизнь.
Быстро осмотрев поле боя и оценив обстановку, халфлинг метнул в ползучую дрянь еще один огненный шар, а потом отошел назад, выходя из плотного облака спор.
* * *
Вспышка пламени осветила странно-бледное, застывшее лицо Роланда, и Эса закусила губу... Девушка поняла, что друг попал в беду... в очень большую беду, но как помочь - не знала. Кидаться в ближний бой со шпагой, больше похожей на зубочистку, на создания, у которых вряд ли вообще есть жизннно-важные органы....
Кому это поможет? Оставалось продолжать стрелять - наверняка, мерзкий подземный падальщик, все-таки, не бессмертен...
Эса закрыла один глаз, прицелилась и плавно нажала на курок.
Мягко, на грани слуха, зазвенела тетива, и черная стрела полетела к ползучей нечисти...
А Эса, по примеру мага, отошла немного назад, уходя от губительного воздействия спор.
* * *
Рука Эсы не дрогнула, и глаз не подвел. Стрела попала точно в гусеницу, а не в отца Роланда, который был весьма близок в данный момент с ползуном. Болт легко пробил тварь и на парализованного пелорита брызнула зеленая жижа, которая заменял существу кровь.
Не уступил соплеменнице и Лео дель Собре. И хотя ползун прикрывался пелоритом, аки щитом, и пламя прошло по касательной, опалив мерзкое создание в пол силы, этого хватило для того, чтобы жизненные силы покинули многоножку, и она свернулась у ног отца Роланда неподвижным кольцом.
Священник почувствовал одновременно и жар от пролетевшего рядом с ним огненного мяча, и то, как жвала твари больше не вгрызаются в его сочную плоть. Но, как и прежде, не мог пошевелиться.
Зато зашевелились актинии. Безмозглые твари поспешили к неподвижной жертве, раскачиваясь на ходу и размахивая усиками. От восторга, что они скоро будут жрать, они то и дело выплевывали из себя новые порции спор. Но, хотя споры причиняли неподвижному пелориту массу неудобств, самое худшее его ждало впереди.
Подобравшись вплотную к своей жертве актинии выпустили из своих бочкообразных тел весьма премерзкого вида отростки, оканчивающиеся чем-то вроде присоски, с которой сочилась зеленоватая слизь. И вот эти то отростки стали шарить по телу Роланда в поисках мест, к которым можно присосаться. Там, где они прикасались к броне, шел легкий дымок и оставался след, как от кислоты. В намерения этих милых Actiniaria Rotholandus входило переваривание отца Роланда живьем! Одно было хорошо, актинии начисто подъели остатки крови многоножки с доспехов и одежды священника.