Глава 11. Освобождение гномов.
Долго ль, коротко ль – не в поле,
Полз Славян в норе- неволе,
Удивлялся, как девицу
Протащили здесь в темницу.
Ход расширился, и вот
Он волком бежит вперед.
Дальше – шире свод- гранит,
Птицей-соколом летит.
Наконец услышал шум,
Гул ударов в твердый камень,
И огонь вдали блеснул,
Словно выстрелило пламя.
Впереди огромный грот,
И нора туда ведет.
Человеком снова став,
Славян пробрался тайно в зал.
Видит: тысячи огней
Мрак подземный растворили,
Тени черные вздыбили
Тысяч маленьких людей.
И они кирками бьют,
И туда-сюда снуют,
Что-то тащат из камней,
Окунают то в ручей,
А потом в мешки кладут,
И опять по камню бьют.
В яркой магии огней
Рассмотрел рабочих ближе,
Так похожих на людей,
Только в несколько раз ниже:
Борода и клубнем нос,
И копна густых волос,
Колпачки сачком висят –
Близнецы, на первый взгляд.
Видит: бьет один другого
Черной палочкой прямой.
Тот упал и неживой –
Не видал еще такого.
Делать нечего, Славян
Вышел на средину зала,
Тишина вокруг настала,
Замер весь рабочий стан,
Слышно даже, как капель
Звонко падает на мель.
Вдруг, откуда ни возьмись,
Налетела стража в юбках,
В злобе выпяченные губки,
Грубословием зашлись.
Взяли в плотное кольцо,
Метят палками в лицо.
Палки черные, как смоль,
Вызывают в теле боль
При простом прикосновении,
При малом росте, но умении.
Славян озлился – не до шуток,
Звериный гнев проснулся в нем,
И сердце яростным огнем
Испепелило бы малюток.
И грот потряс ужасный рык,
И волк пред гномами возник:
Огромный, жаждущий и злой,
С голодной брызжущей слюной,
Шерсть дыбом. Прыгнул волк,
И в плоть клыки его вонзились,
И лапы сладостно трудились,
И знали явно в этом толк.
Летели клочья, кровь бежала,
И вскоре стража вся лежала,
Была недвижима – мертва.
И, приняв прежний вид едва,
Славяна тут же окружила
Толпа добытчиков камней,
Повеселевших не людей,
Толпа его благодарила
За избавленье от трудов
Ничтожных маленьких рабов,
Толпа его боготворила.
Она кричала и плясала,
И тени прыгали вокруг,
Но тут же в страхе замолчала,
Когда Славян прикрикнул вдруг:
« Да замолчите, переростки!
На вид посмотришь: слабы, кротки,
А, вишь, подняли гвалт какой,
Не говорите в разнобой.
Не Бог я вам. Зовут Славяном.
Пришел сюда я не с обманом
И не со злом жестокой смерти.
Клянусь отцом! Вы мне поверьте.
Со старшим буду говорить –
Надеюсь, есть такой в ватаге
При вашей нынешней отваге,
Позвольте все с ним обсудить».
Вперед шагнул старик патлатый,
Седой, угрюмый, бородатый,
И борода у самых ног
Мела собой пред ним порог.
Он был повыше многих прочих,
И вид насупленных бровей,
И взгляд бездонный, без огней -
Все выдает пристрастье к ночи,
И дня, наверно, не любил,
И к солнцу редко выходил.
Широкий лоб, губастый рот –
К Славяну медленно идет,
И отдает поклон уместный:
« О, избавитель наш чудесный!
Да будешь здравствовать века!
Присядь на камешек пока.
Узнал по звездам: издалеча
Спешит к нам молодец урод
И на свои возложит плечи
То, что низит наш народ,
От ноши этой нас избавит –
О том предание гласит:
Кто птицей-соколом летает,
Кто волка в теле обретает,
Народ наш бедный исцелит».