Найти тему
Ульянов Ленин

Сколько человек погибло во время похорон Сталина?

Давка

В эти дни произошло ещё одно событие, которое навеки стало неотъемлемой частью этих похорон. Речь идёт о серьёзной давке в районе Трубной площади, в результате которой были многочисленные жертвы. Хотя обычно давку связывают именно с похоронами Сталина, она случилась во время церемонии прощания, 6 марта. В первый день, когда было объявлено о смерти Сталина, толпы людей хаотично устремились к Дому союзов.

Люди пытались пройти на Большую Дмитровку и решили, что проще всего туда будет попасть через Трубную площадь, однако она была заранее перекрыта грузовиками. Давка случилась на спуске с Рождественского бульвара на площадь, передние ряды были остановлены грузовиками, а сзади со спуска на них продолжали накатываться одна за другой человеческие волны. В итоге те, кто стоял впереди, оказались буквально раздавлены и растоптаны напиравшими сзади. Точное количество жертв давки до сих пор так и не установлено. В различных источниках они оцениваются в диапазоне от нескольких десятков до нескольких тысяч человек.

Очевидцы

Елена Владимировна Закс, (р. 1934), журналист:

Я понимала, что это историческое событие, мне как-то хотелось его закрепить в памяти. К сожалению, историческое событие видно по телевизору или сверху. А если ты идешь в толпе, то ничего кругом не видишь.

Я не очень помню, в каком месте вошла в эту толпу, а дальше мы пошли по бульвару, который ведет от Пушкинской площади мимо Трубной площади и вверх.

Толпа становилась все гуще и гуще, тебя несло в этой толпе, ты не мог ничего сделать. И если бы захотел остановиться, ты бы не мог. Еще не было жертв раздавленных, просто ты не мог выйти уже из этого потока.

Меня несло довольно близко к ограде, а вдоль ограды стояли военные. Это были люди из МГБ, потому что у них были другие шинели: не зеленые, а серо-голубые. И молодой человек, такой высокий, красивый, с породистым удлиненным лицом, как у немецкой овчарки, и в белом шарфе, схватил меня за воротник и за хлястик и выбросил за ограду. Он меня выдернул оттуда, потому что во мне было мало веса.

Борис Сергеевич Родионов (р. 1934), журналист:

Было, наверное, часов 11 вечера, или немного позже. Мне нужно было на Кировскую, к центру, и я еле-еле перешел бульвар у Сретенских ворот, потому что по бульвару шел сплошной поток людей вниз к Трубной площади.

Такой мрачный, безмолвный совершенно, темный, только слышен стук ботинок, сапог по асфальту. Такое грозное, зловещее шествие.

Люди шли упорно, упрямо, зло, я бы даже сказал. Причем, на что они рассчитывали, я не знаю, потому что допуск мог открыться только утром - значит, они предполагали всю ночь там провести?

Милиции никакой не было видно, никаких рупоров. Поток перекрыл Сретенку и шел по бульварам совершенно никем не контролируемый, не организуемый, не сдерживаемый.

В конце концов, это и привело к трагедии на Трубной площади. Она ведь как бы в яме стоит - с одной стороны бульвар спускается, и с другой стороны бульвар спускается. И когда с обеих сторон люди наперлись в огромном количестве, при всей хваленой сталинской организации милиция и войска МВД не сработали.

Николай Викторович Перцов (р. 1944), филолог:

В день похорон я запомнил гудки, которые звучали, когда гроб занесли в мавзолей, я слышал их дома на Соколе.

Гудели фабрики, в какой-то момент гудело все. Это было совершенно жутко.

Моя старшая сестра, которой было 15 лет, пошла на похороны со школой.

Она не возвращалась какое-то время, а дома уже стало известно о жертвах. Часа два-три была тревога в доме.

Но те, кто вел детей, поняли, что их надо уводить, потому что или это будет долго, или может вообще кончиться трагически, поэтому она не попала на прощание.