5 марта в Москве прошла встреча президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана, после которой вступил в силу режим прекращения боевых действий в идлибской «зоне деэскалации» в Сирии. Естественно, в столицах бывшего советского Закавказья с особым вниманием отслеживали ход и результаты этой встречи, которые представляются достаточно противоречивыми и неустойчивыми. Тем не менее, следует констатировать ряд моментов, в которых позиции Москвы, несомненно, усилились.
К примеру, российская сторона продемонстрировала свою ведущую роль в вопросе урегулирования в Сирии, причём не только для своих партнеров в Сирии (Турции и Ирана), но и для европейских лидеров. Последние крайне заинтересованы в минимизации действий Анкары в отношении организации нового миграционного потока на континент.
Турция вынужденно согласилась на сокращение сферы влияния в Сирии, т.к. нынешняя линия фронта, де-факто, станет новой демаркационной зоной между сторонами конфликта.
Подписанный в Москве протокол зафиксировал линию территориального продвижения в «большом Идлибе», достигнутую сирийской армией минувшей зимой в ходе наступления, предпринятого в ответ на провокации террористов. В значительной степени сократилась вероятность обстрелов Алеппо и повысилась возможность направления транспортных конвоев по подконтрольным или патрулируемым трассам. Стороны вновь заявили о своей приверженности к сохранению суверенитета и территориальной целостности Сирии, а также пролонгации Астанинского процесса.
Однако нельзя сказать, что президент Эрдоган вернулся домой с пустыми руками. Так, де-факто, Анкара оставила за собой право отвечать на действия сирийских войск. Турция, последовательно торпедирующая соглашения, достигнутых ранее в Стамбуле и Сочи, сваливает вину за нарушение этих соглашений на Дамаск. Это означает, что Эрдоган будет, как и прежде, убеждать европейских лидеров в том, что сирийские беженцы – это результат так называемых «преступлений режима Асада».
Кроме того, Турция существенно усилила (и продолжает наращивать) свой воинский контингент в районе Идлиба, который по своей огневой мощи уверенно превосходит действующие на северо-западе подразделения сирийской армии. Да, территория Идлиба, подконтрольная протурецким вооружённым группировкам, уменьшилась в масштабе, однако пока она сохраняется, решение «проблемы Идлиба» не просматривается, а вопрос остается «подвешенным».
Клич, выброшенный в своё время экс-госсекретарём Хилари Клинтон и президентом Обамой – «Асад должен уйти!» – не декларируется столь явно, как ранее, но по-прежнему сохраняет свою большую актуальность в политической линии турецкого президента.
Поддержка Анкары союзниками по НАТО носит преимущественно риторический характер в свойственной западным партнёрам манере «похлопывания по плечу», что вынуждает Эрдогана продолжать вести диалог с Москвой. В частности, 28 февраля Афины наложили вето на заявление НАТО в поддержку Анкары после гибели 30 турецких военнослужащих в Идлибе. Накануне встречи 5 марта в Кремле не могли не констатировать отсутствия должного уровня реальной поддержки в Брюсселе турок по вопросу Идлиба.
В Брюсселе, надо полагать, прекрасно осознают, что турецкий лидер по-прежнему будет «давить» на ЕС фактором беженцев, тем самым, требуя от европейских партнеров оказывать давление на Москву. Последняя, в свою очередь, старается нивелировать эти шаги Эрдогана через постоянный диалог с Брюсселем по гуманитарным вопросам. Пока позиция Брюсселя в вопросе допуска беженцев через турецкую территорию в ЕС остается жёсткой, резко отличаясь от ситуации 5-летней давности. Греция, которая является основной страной сдерживающей сейчас этот поток, получает поддержку от европейских партнеров, но пока недостаточную. В политических кругах стран ЕС всё громче раздаются голоса с требованием оказать Афинам более существенную поддержку.
Подводя итоги московской встречи лидеров России и Турции, можно сделать (даже на основании «визуальных» оценок) вывод о значительном снижении уровня доверия между Путиным и Эрдоганом – особенно если сравнить с атмосферой предшествующих встреч в Стамбуле и Сочи.
До встречи в Москве президент Турции предпринял ряд политических шагов, призванных обозначить прочность его позиций по периметру российских границ.
Так, в начале февраля в Анкаре принимали побывавшего с официальным визитом в Турции президента Украины Владимира Зеленского. В контексте неурегулированного конфликта на Донбассе «педалируется» сразу несколько тем: от поставок высокоточного оружия, до возможной отправки в зону конфликта турецкого «миротворческого контингента», для чего необходимо решение Совета безопасности ООН. Конечно, российская сторона едва ли согласится с размещением на Донбассе турецких военных (у Москвы есть на этот счет свои страны-кандидаты). Однако в качестве инструмента для политического торга данная тема вполне подходит. В реальности же, максимум турецких возможностей в этом конфликте – содействие обмену пленными и удерживаемых лиц, особенно, если речь пойдёт о крымских татарах.
В ходе визита президента Зеленского в Турцию был подписан договор о создании госкомпанией «Укрспецэкспорт» и турецкой Baykar Defence совместного предприятия в сфере высокоточного оружия и аэрокосмических технологий. Через сотрудничество с Турцией Киев надеется загрузить простаивающие мощности предприятий ВПК. По положению на сегодняшний день, Турция является одним из важнейших торговых партнеров Украины (товарооборот между странами достиг 10 млрд. долларов), а в вопросе Крыма Анкара неизменно поддерживает позицию официального Киева.
Далее, 25 февраля президент Эрдоган совершил однодневный визит в Баку, проведя ряд двусторонних встреч и приняв участие в заседании Совета стратегического сотрудничества высокого уровня Турция – Азербайджан. Визит совпал с очередной годовщиной событий селения Ходжалу в 1992 году, в ходе которых погибли оказавшиеся в зоне боевых действий мирные жители (в том числе турки-месхетинцы). Говоря о проблеме Нагорного Карабаха, Эрдоган вновь «топил» за территориальную целостность Азербайджана в советских границах, заявив: «Мой брат, президент Ильхам Алиев сказал, что Карабах – это Азербайджан. Я хочу повторить эту фразу».
Одновременно Эрдоган обрушился с критикой на Минскую группу ОБСЕ по Нагорному Карабаху, которая, по его мнению, «не проявляет искренности в урегулировании нагорно-карабахского конфликта». Напомним, что Сопредседателями Минской группы являются Россия, США и Франция – с каждой из этих стран у Анкары имеется комплекс проблем. С Вашингтоном и особенно Москвой – по Ближнему Востоку и Средиземноморью, с Францией – по широкому комплексу проблем европейской политики, а в последнее время и по ситуации в Восточном Средиземноморье.
Во время визита президента Эрдогана в Баку были подписаны три важных двусторонних документа: преференциальное торговое соглашение, которого Турция ждала почти десятилетие (с Грузией такое соглашение действует с 2007 года), о либерализации визового режима между странами и новое соглашение о военном сотрудничестве (Турция намерена поставить Азербайджану современное вооружение и военную технику).
Как бы в продолжение бакинской риторики Эрдогана, 2 марта глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу встретился в Анкаре с сопредседателями Минской группы ОБСЕ, после чего сделал запись в своём микроблоге в Twitter: «Минская группа впредь должна вести более активную работу для решения Карабахского вопроса. Это решение должно быть в рамках территориальной целостности Азербайджана».
В Ереване все эти телодвижения отслеживались и были восприняты вполне однозначно – как намерение Анкары включить Нагорный Карабах и вообще ситуацию в бывшем советском Закавказье в «пакет» торга с Россией по Идлибу в Сирии. На фоне сохраняющихся российско-турецких противоречий в сирийском Идлибе, Анкара в очередной раз пытается обострить обстановку на Южном Кавказе, подталкивая Баку к эскалации в Карабахе. По словам главы Гениального штаба армянской армии Артака Давтяна, ситуация в Идлибе может иметь прямую связь с дальнейшими процессами на Южном Кавказе. В Ереване внимательно отслеживают события в сирийском Идлибе, «кроме того, постоянно находимся на связи с нашими российскими партнёрами… Сотрудничаем, чтобы получать информацию из первых рук».
Эксперт по региональным вопросам исследовательско-аналитического центра «Орбели» Карен Веранян полагает, что «…Турция разыгрывает карабахский конфликт и другие темы, которые могут служить рычагом влияния на Россию». «Совет министра иностранных дел Турции Мевлюта Чавушоглу сопредседателям Минской группы ОБСЕ относительно нагорно-карабахского конфликта наводит на текст Луки 4:23 «Врач, исцели себя сам»», – заявил, адресуясь своему турецкому коллеге, министр иностранных дел Армении Зограб Мнацаканян.
Таким образом, накануне встречи в Москве по Идлибу Эрдоган попытался разыграть часть своих традиционных козырей: готовность играть на обострение на Украине и на Южном Кавказе. Однако от внимания наблюдателей не ускользнули не только отсутствие реальной поддержки Анкары партнёрами из НАТО, но и, к примеру, явные проблемы с контрабандой ливийской нефти через Босфор, до недавнего времени приносившей турецкому лидеру и его окружению немалые барыши. Итоги переговоров в Москве показали, что в Кремле прекрасно осознают как сильные, так и слабые стороны позиции Эрдогана.
«Армения поддерживает право народа Сирии самому определять свою судьбу. Мы уверены, что сирийский кризис должен быть урегулирован посредством широкого внутрисирийского диалога с учетом интересов проживающих в Сирии всех групп, включая этнические и религиозные меньшинства», – подтвердил в очередной раз З. Мнацаканян. В Ереване, Баку и Тбилиси достаточно внимательно следят событиями вокруг Сирии. Военно-политические успехи Москвы в сирийском кризисе могут усилить её позиции в регионе Южного Кавказа. Тбилиси и Баку де-факто поддерживают политику своего союзника Турции в Идлибе, обвиняя в гибели турецких солдат Россию и «режим Асада», и в этом нет абсолютно ничего нового. Ереван же не только поддерживал действия России в Сирии на дипломатическом уровне, но и более года назад направил в эту страну свой гуманитарный контингент.
Ситуацию в Сирии и вокруг неё следует рассматривать в динамике и, надо полагать, что в обозримом будущем произойдут новые события, которые окажут влияние на её развитие в ту или иную сторону.
Давид Петросян, независимый журналист