Немного отойду от своей "коронной" темы (рассказы про свои походы на свидания) и возьмусь , с Вашего позволения, порассуждать на тему того, а как именно Путин контролирует Россию.
Не так давно Владимир Путин объявил о радикальных изменениях в российской конституции. Вскоре после этого премьер-министр и его правительство подали в отставку; нет сомнений, что они сделали это по указанию Путина.
Срок полномочий Путина на посту президента не должен выходить за рамки 2024 года, и эти изменения были широко расценены как попытка продлить его власть до тех пор, пока он сочтет это целесообразным. Но, кроме того, никто не знает, как он планирует реорганизовать российское государство.
Путин может быть русским царем, но не совсем ясно, насколько он контролирует ситуацию . Более ясно, насколько он контролирует сегодня? Вопрос контроля сложен. Если говорить о том, эффективно ли государственное управление в России, то нет, это не так. И Путин неоднократно, за очень долгое время на своем посту, говорил о необходимости повышения производительности труда и о многих других очень важных целях. Я бы не сказал, что он так хорошо справился с этим. Но если мы определяем контроль как контроль над элитой, над принятием решений, конечно, Путин полностью контролирует. Путин редко консультируется с кем-либо, и, даже если он делает, это делается совершенно непрозрачным способом. Он редко откровенен. Даже если он консультируется с некоторыми людьми из своего круга, люди уходят, не имея четкого представления о своей цели, и должны догадываться. Иногда они угадывают правильно. Иногда они угадывают неправильно. Иногда они пытаются заслужить благосклонность и преуспеть, иногда нет. В конце концов, он принимает окончательное решение. И стратегия и грандиозные планы, которые он имеет для России, в целом существуют только в его сознании.
Путин не Ким Чен Ын. Он не просто говорит: «Это диктат. Я президент на всю жизнь ». Кажется, он заинтересован в том, чтобы пройти через то, что кажется, но, конечно, не демократическими процедурами. Это только для публичного показа? Чтобы удержать людей в российской системе, элит, в каком-то смысле счастливыми? Часто кажется, что он диктатор, который не в полной мере действует так, как люди думают о действиях диктаторов, если это имеет смысл.
Он гораздо более изощрен, чем просто сказать: «Я правлю по диктату, и что бы я ни говорил, это закон», даже если на практике это часто так. Он уже столкнулся с этой дилеммой еще в 2008 году, когда конституция требовала, чтобы он ушел в отставку после двух последовательных сроков в качестве президента. И он был так популярен в то время - его рейтинг одобрения был выше восьмидесяти процентов. Он мог бы легко изменить конституцию и сказать: «Я президент на всю жизнь», что делали его коллеги в некоторых бывших советских республиках до него. Но он хотел выглядеть больше, я не знаю, европейский. Он хотел выглядеть более демократично. Он хотел сохранить видимость участия в процессуальной демократии. Таким образом, он действительно ушел в отставку, но остался ответственным. Он выяснил конфигурацию, в которой он назначил своего очень лояльного коллегу Дмитрия Медведева президентом, и сам занял пост премьер-министра. На первый взгляд, на формальном уровне он ушел в отставку, как того требует конституция. Но он оставался неформально ответственным, и «неформально» в России иногда означает гораздо больше, чем формальные институты. Но он все еще сохранял видимость демократической легитимности. И я думаю, что он заботится об этом.
Путин был лидером России уже более двух десятилетий.
Один из способов взглянуть на это состоит в том, что, когда Путин впервые пришел к власти, он унаследовал Россию в состоянии нищеты и беспорядков. И он обязался консолидировать власть в Кремле, ослабив все эти формально определенные институты власти. Он вернул стабильность и смог обеспечить процветание благодаря высокой и растущей цене на нефть. В этот момент его, безусловно, очень волновало полное управление, и он смог восстановить этот контроль для себя. Тем не менее, он также был обеспокоен такими вещами, как национальное развитие, экономический рост. И он смог сбалансировать свой главный приоритет политической монополии с социально-экономическими целями национального развития и экономического роста.
В 2011 и 2012 годах экономический рост замедлился. А также в 2011 и 2012 годах он столкнулся с массовыми общественными протестами. Это был первый важный поворотный момент, когда, фактически столкнувшись с проблемой массовых протестов, он довольно сильно изменил баланс в пользу контроля и отказа от национального развития и экономического роста. И этот уклон стал еще сильнее в 2014 году, когда он сделал, возможно, самый рискованный шаг за всю свою карьеру и аннексировал Крым. Это произошло за счет, конечно, западных санкций и замедления экономики. И снова он пожертвовал этими целями ради контроля внутри себя и концепции суверенитета за рубежом, которая, по мнению Путина, должна быть абсолютно не связана. Никто не должен быть в состоянии диктовать России, что делать. Никто не должен быть в состоянии изменить свою волю и изменить свою политику.
Путин был обеспокоен нежелательным влиянием Запада на внутренние дела России. Но он двигался медленно и осторожно в начале. Он выгнал Корпус Мира из России. Он выгнал Фонд Открытое Общество из России. Были новые правила, которые посягали на неправительственные организации, которые финансировались Западом. Однако в целом он был сильно заинтересован в привлечении инвестиций в Россию. Он просто пытался сбалансировать два. Он хотел получить выгоду от выгодного сотрудничества с Западом, но попытался ограничить способность Запада влиять на внутренние дела России. Так что, опять же, он смог уравновесить это до тех же самых переломных моментов, сначала 2011 и 2012, а затем 2014.
Был ли он антилиберальным? Ну, что касается экономики, во время его первого срока, и я бы сказал, его второй срок, нет. Был ли он антизападным? Отчасти так, но Россия все еще оставалась довольно открытой. И, если мы говорим о средствах массовой информации, Путин в самом начале своего первого президентского срока очень рано взял контроль над национальными телеканалами. Он сделал это, безусловно, с крупнейшими СМИ с самой большой аудиторией, но он не стал бы вмешиваться в нишевые СМИ или либеральные СМИ, позволяя им проповедовать обращенным и действовать достаточно свободно, чтобы они не вызывали нежелания страсти среди широкой публики. После протестов в 2011 и 2012 годах нишевые либеральные СМИ впервые оказались под давлением. Я бы не сказал, что это было ужасное давление. Люди, которые там работали, не подвергались ужасным преследованиям. Но ими манипулировали. Путин действовал по-разному, в основном через владельцев этих СМИ.