Эксперт с помощью своих специальных знаний может сузить круг подозреваемых при розыске исполнителя анонимного письма. Для этого разработаны методики определения пола исполнителя рукописи, его возраста, профессии, наличии психопатологии, некоторых других характеристик. Все они носят вероятностный характер, но при грамотном применении могут дать существенную информацию об анониме.
К сожалению, зачастую эти методики невозможно применить из-за изменения анонимом признаков своего почерка. В этом случае текст письма может быть исследован экспертом-автороведом для решения тех же самых задач. В идеале эксперт, обладающий компетенциями в области почерковедения и в области автороведения, может наиболее полно исследовать анонимное письмо, подтверждая результаты исследования признаками разных информационных полей. Не имея филологического или лингвистического образования, я брался решать такие задачи по примеру своего учителя – Б.А. Евстигнеева. У него было три высших образования: военное училище, политех и юридический институт (то же без лингвистической подготовки), и множество успешных розысков за годы работы в КГБ СССР.
Знания о языке обширны, вузы выпускают множество филологов и лингвистов, но автороведческие экспертизы способны делать не многие. Требуется направленное формирование специальных знаний в этой области: дополнительное профессиональное обучение на базе экспертных учреждений, научная работа в данном направлении, самообразование. Я занимался самообразованием. Все началось со встречи с выдающимся российским психолингвистом Ильей Наумовичем Гореловым. Небольшой курс основ Психолингвистики (кажется это было в 1995 году) и личное недолгое общение с этим ученым сильно повлияли на мое мировоззрение. Лет через пять, прочитав большое количество работ в области психофизиологии, психологии письма, психолингвистики, лингвистики, я уже чувствовал себя довольно уверенно при решении практических задач.
Итак, пол исполнителя. Однажды исследовал письмо, в котором вымогатель требовал денег, которые нужно было отвезти в определенное место, угрожал плеснуть в лицо кислотой. Адресат – женщина, вымогатель, как полагал следователь – мужчина. У адресата была запутанная семейная ситуация, предполагалось, что вымогателем мог быть кто-то из бывших ее мужей. Письмо как в детективе было склеено из отдельных букв, вырезанных из газеты. Изображение письма, к сожалению, не сохранилось.
Для определения облика автора текста была использована работа А.Ю. Комиссарова: «Криминалистическое исследование письменной речи. М.: ЭКЦ МВД России, 2000». В ходе исследования установлены следующие признаки, встречающиеся чаще в речи женщин:
1. Ориентация речи на различного рода словесные клише («забудешь о моем существовании», «умна и рассудительна»).
2. Использование конструкции «наречие + наречие» («очень просто»).
3. Частое использование глаголов в пассивном залоге («будут следить», «плеснут», «превратят»).
4. Использование слова с уменьшительно-ласкательным суффиксом («девочки»).
5. Преобладание простых и сложносочиненных конструкций (преобладающий тип предложений – сложносочиненные).
6. Использование конструкций с двойным отрицанием («не стоит не дооценивать»).
7. Использование знака тире.
8. Использование знаков для выражения эмоций: вопросительный и восклицательный знаки (в предложениях, содержащих угрозу).
9. Подробность описания вещей, («черный пакет», «скомкав его», «торчащую из земли трубу с белой вертикальной полосой»).
10. Достоинствами женщины в первую очередь считаются: ум, самостоятельность, практичность («на сколько ты умна и рассудительна»).
В тексте представлена пространственно-ориентационная лексика ("в сторону Покровск лада", "за ждпереездом с левой стороны), более свойственная мужской речи. Однако если проанализировать характер называемых ориентиров, то они очень расплывчаты: на каком расстоянии от переезда? Почему выбран ориентир с левой стороны – противоположной ходу движения? Еще более размыты параметры времени («3х дней», «после 18-00») при описании события.
Более характерны для женской речи и некоторые признаки, свидетельствующие о наличии у автора истероидных (демонстративных) черт характера (см. Белянин В.П. Основы психолингвистической диагностики. М., 2000):
импульсивность («с этого момента», «чем быстрее…, тем быстрее…», «в один миг»);
важное место отводится «внутренним состояниям» («как ты будешь себя чувствовать»);
высока частотность слов с обозначением цвета предмета («черный пакет», «трубу с белой вертикальной полосой»);
наличие в тексте преграды («увидишь торчащую из земли»);
поверхностность демонстрируемых чувств;
внешность является одним из важных моментов («плеснут тебе в лицо серную кислоту»);
наличие семантического компонента ‘страдание’ (превратят … в АД»).
преобладание зрительного канала восприятия («следить», «посмотрим»).
В итоге был дан вывод о том, что автором письма, вероятно, является женщина. После чего следователь принялся изучать другие версии. Вымогателя нашли, но автороведческую экспертизу не назначали. Хватило и почерковедческой – там был конверт с рукописной записью адреса и ФИО адресата.
В качестве отрицательного примера розыска по признакам письма можно привести историю из 2006 года. Когда в администрации г. Саратова было получено несколько писем с угрозами взорвать жилые дома в центре города (рис. 1).
Искали в основном сотрудники местного УФСБ, они и нашли, в конце концов, террориста, но не по признакам письма и почерка, хотя в этом направлении совершалось много движений. Первое письмо показали кому-то из лингвистов, тот сделал вывод о пожилом возрасте автора текста. Объекту присвоили имя «пенсионер» и стали прорабатывать эту категорию лиц. Позже, уже после шестого письма, показали его моему учителю Б.А. Евстигнееву. Тот сделал вывод, что террористу не более 50 лет. Борис Андреевич сразу увидел, что цифра "8" на конвертах и в письме выполнена по новым нормам прописей. Я в том исследовании опробовал наработки М.В. Бобовкина, вышедшие двумя годами раньше, об определении психопатологии у автора текста. То, что патология имелась, мы в заключении обосновали в категорической форме. К аналогичным выводам пришли и специалисты Института криминалистики ЦСТ ФСБ России.
Таким образом, после шести писем был уточнен возраст террориста, установлено наличие психопатологии и составлена розыскная таблица с индивидуализирующими признаками почерка. Розыскные таблицы составляют, если искать будет не эксперт, а другие лица. В нашем случае этими лицами были курсанты четвертого курса, которые должны были изучать почерки лиц, состоящих на психиатрическом учете. Я в этой затее не участвовал, не скажу, как все происходило, но толку в этом поиске было мало. Задержали террориста, после того, как он, не удовлетворившись письмами, стал звонить, т.е. перешел на новый технологический уровень. Технологии его и сгубили. Его вычислили и задержали. Им оказался стоявший, но снятый с учета по шизофрении мужчина 27 лет от роду. Жил он с матерью-пенсионеркой. Может быть, поэтому его возраст был существенно завышен в лингвистическом исследовании, поскольку круг интересов выражался в требованиях, высказываемых чаще всего пожилыми людьми.
Я не ставил слово террорист в кавычки, поскольку после десятка эвакуаций граждан, более 800 опрошенных, нескольких десятков экспертиз и исследований, даже без реальных взрывов, он нанес существенный материальный и моральный ущерб и государству и людям, втянутым в эти игры. В итоге суд отправил его на принудительное лечение. Автороведам и почерковедам из этой истории можно сделать вывод, что неверно определенный круг подозреваемых может увести розыск в сторону, затянуть время, увеличить объем работы розыскникам. Ошибка в определении характеристики автора здесь стоит дороже, чем невозможность дать эту характеристику.