Фрина — известная своей необыкновенной красотой афинская гетера, жившая в IV веке до нашей эры. Она была натурщицей Праксителя и Апеллеса. Ну и, понятно, от клиентов отбоя не было.
Однажды Фрину обвинили в непристойном поведении и развращении афинской молодежи. Когда ее привели на суд, то защитник Фрины, знаменитый оратор Гиперид, который, если верить Афинею, был влюблен в гетеру, видя, что судьи склоняются к осуждению, неожиданно добился оправдательного приговора, велев женщине встать так, чтобы все ее хорошо видели, и разорвал на ней одежды, обнажив прекрасное тело. Собрание судей, ослепленных этим зрелищем, постановило считать ее невиновной: люди сочли, что такая красота, служащая Афродите, может быть дарована только богами.
Вот как это описано в "Пире мудрецов" Афинея:
Фрина же была родом из Феспий. Эвфий привлек ее к суду по уголовному обвинению, но суд ее оправдал; Эвфия это так обозлило, что с тех пор он не брал на себя ни одного судебного дела, как уверяет Гермипп. Фрину защищал Гиперид; так как речь его не имела успеха, и судьи явно склонялись к осуждению, то он, выведя Фрину на видное место, разодрал на ней хитон и обнажил ее грудь, и этим зрелищем придал такую ораторскую силу своим заключительным стенаниям, что судьи ощутили суеверный страх перед этой жрицей и служительницей Афродиты, и поддавшись состраданию, не обрекли ее на казнь. А после этого оправдания было постановлено, чтобы никакой судебный защитник не смел возбуждать жалость в судьях и чтобы никакой обвиняемый или обвиняемая не были выводимы напоказ
Что мы знаем про Фрину
Фрина родилась в небольшом городке Феспии. Настоящее имя — Мнесарета (Μνησαρετή, «Помнящая о добродетелях», см. Аристогетон, «Речь против Фрины»). Прозвание Фрина («жаба»?) получила из-за желтоватого оттенка кожи, это имя использовалось и другими гетерами до нее — возможно, что это прозвище имело и охранительный характер — чтобы ввести в заблуждение завистливых тёмных духов.
Фрина выросла и отправилась покорять столицу. И, как многие современные молодые провинциалки, выбрала для этого древнейшую профессию. В молодости она была моделью и любовницей скульптора Праксителя, в зрелые годы — живописца Апеллеса (видимо, с фигурой и лицом Фрине повезло, молодость она сохраняла долго).
Единственный мужчина, оказавшийся стойким перед её чарами, был философ Ксенократ, в течение долгих лет руководивший Платоновой Академией. Фрина пыталась на спор его соблазнить, но философ был стоек. А, может, просто женщины ему были в принципе не очень, кто знает?
«Я говорила, что разбужу чувства в человеке, а не в статуе», - заявила в итоге Фрина, признавая поражение.
Работа
Точного тарифа на услуги у Фрины не было, сколько брать с любовников денег, она решала каждый раз заново. Как-то ей весьма не понравился царь Лидии, и она назвала ему совершенно абсурдную и невообразимую сумму. Он уплатил её, но потом ему пришлось поднять в своей стране налоги, чтобы восстановить бюджет. К Диогену же она снизошла безо всякой платы, поскольку восхищалась его умом.
Впрочем, Диоген все-таки был исключением. Своей красотой Фрина заработала очень неплохо. Когда Александр Македонский разрушил стены Фив (336 год до н. э.), предложила горожанам отстроить их заново на свои средства, при условии, что на них будет установлена памятная доска: «Фивы были разрушены Александром и восстановлены Фриной», но фиванцы отклонили это предложение (Каллистрат, «О куртизанках»).
Интересно, что при всей своей популярности Фрина старалась как можно меньше светить свою обнаженную натуру. Не посещала общественные бани, носила максимально не прозрачную одежду, прикрывала волосы и даже запястья. Да и клиентов принимала в темноте.
Только дважды в год, на Элевсинские и Посейдоновы мистерии она вставала в портике храма обнаженной, и, распустив волосы, шла через толпу в море, чтобы воздать почести богам. Именно эта сцена посеяла в мыслях Апеллеса образ Афродиты, рождающейся из пены, и он написал с Фрины свою знаменитую картину «Афродита Анадиомена».
После смерти Фрины ей была установлена золотая статуя в Дельфах, которую изваял Пракситель . Скульптура стояла между статуй спартанского царя Архидама и Филиппа, сына Эминта, что выглядело достаточно провокационно, учитывая её социальный статус.
