Сергей Александрович Бойцов родился 16 октября 1960 года в городе Зима Иркутской области. Детство его было трудным. Однако в школе он учился хорошо. По воспоминаниям одноклассников Сергей был «немногословен, вежлив, не матерился. Держался с чувством собственного достоинства. Всегда улыбчивый. Учителя говорили: «Быть тебе ученым». Выйдет к доске – все ответит».
Первую судимость, по словам приемной дочери, Бойцов получил в 15 лет, заступившись за девушку. Освободившись в 1977-м, он вернулся в свой родной город Зима. Однако там у него нашлись недоброжелатели, решившие с ним расправиться. Когда Бойцов ехал на мотоцикле, один из них выставил тренировочную рапиру. Лезвие вошло в тело Бойцова рядом с сердцем. Позже за драку будущего вора в законе посадили на три года. С этого срока началось его долгое «путешествие» по тюрьмам и колониям страны, растянувшееся на 21 год.
В 1979 году Бойцов снова попадает на скамью подсудимых. На этот раз за хулиганство. При обыске у него был обнаружен пистолет, происхождение которого Бойцов не смог объяснить. Последнее усугубило ситуацию, и подсудимого отправили на три года лишения свободы в тюрьму. На воле он окажется только через 20 лет.
С первых дней Бойцов показал, на что способен. Он сорвал свою нашивку с номером заключенного и стал игнорировать приказания администрации, за что следовало незамедлительное наказание карцером, по возвращению из которого, все повторялось вновь.
Такое смелое поведение Бойца произвело фурор среди остальных арестантов. Многим это откликнулось, и они стали ему подражать, тем самым поддерживая бунтарские настроения в тюрьме. В скором времени зачинщика снова отправили под суд. Учитывая, что во время волнений были серьезно ранены несколько надзирателей, то Бойцов получил еще 15 лет заключения.
Отбывать наказание отправили его в Тобольскую крытую тюрьму, которая славилась в СССР суровыми методами перевоспитания зэков. Но Бойцов и там отличился, вступив в противостояние с одним из надзирателей, который особо рьяно пытался воздействовать на бунтаря. В результате, надзирателя отправили в больницу с травмой головы, а Бойцова снова под суд. И снова наказание в виде 15 лет, только не вдобавок к имеющемуся сроку, а в продолжение его.
В 1989 году после короткого пребывания в двух лагерях Новосибирска, где Боец доставил немало головной боли администрации, его эпатировали в ИК-8. Там он пользовался серьезным авторитетом. За каких-то четыре месяца пребывания в «восьмерке» он так наладил «воровской ход», что многие арестанты других тюрем мечтали об ИК-8, почти как о свободе: не было видно ни одного «активиста», а алкоголя, напротив, было в избытке. В 1989 году Бойцова перевели в другую новосибирскую тюрьму, где конфликтная ситуация с надзирателями повторилась, при этом один из охранников несильно пострадал. Это происшествие добавило еще три года к сроку Бойцова и переезд на новое место — в Тулунскую тюрьму. Тулунская тюрьма прославилась своим четвертым этажом, куда помещали всех бунтарски настроенных арестантов, а также “воров в законе”. Кроме того, там происходили знаменитые “учения” омоновцев. Суть процедуры состояла в избиении ими резиновыми дубинками заключённых, пробегающих через строй с четвертого этажа на первый.
Но именно в Тулунской тюрьме, в которой было сконцентрировано большое число авторитетных лиц криминального мира, кто-то обзаводился нужными знакомствами, кто-то просто обменивался опытом, а кто-то подыскивал подходящие кадры для работы. Для Бойца это не стало исключением, там произошло знакомство с Вяч. Иваньковым (Япончик), повлиявшее на дальнейший ход событий в его жизни. Япончик как раз подбирал себе людей, которым можно было бы доверить Иркутскую область. Он уже остановил свой выбор на Александре Моисееве (Мася) и Владимире Соломинском (Солома), к содействию с которыми хотел подключить и Бойца. В 1990 году Бойца “короновали”.
В 1993 году Бойца переводят в тюрьму Владимирский централ, где, зная о его несговорчивом характере, тюремщики придумали следующую хитрость. Они назначили Бойца дежурным по камере, обязанностью которого был подсчет и дальнейшее оглашение количества находящихся в камере. Как и следовало ожидать, Боец каждый раз игнорировал приказы, несмотря на то, что после каждого такого отказа путь его лежал на 15 суток в карцер.
После ряда таких наказаний, Боец несколько сдал в плане здоровья, но тем не менее, ситуация не менялась ни со стороны дежурных, ни со стороны бунтаря. Однажды, заглянув в карцер, тюремщики с ужасом увидели, что рот Бойца зашит черными нитками. Стало понятно, что волю этого человека им не сломить, физические страдания для него не страшны.
С одной стороны, жесткая принципиальность, не каждому под силу, возвышала Бойца в глазах окружавших его арестантов, с другой, внимательное отношение к человеку привлекало магнитом людей. Он не просто слушал обратившегося к нему, но и слышал, стараясь верно истолковать проблему. Когда внутреннее содержание соответствует внешним поступкам, люди обычно это чувствуют. В таком случае принято говорить об искренности данного человека. По воспоминаниям знавших Бойца, он был именно искренним и сочувствующим, умевшим брать ответственность за свои слова и поступки.
Показателен случай, когда после гибели своего “крестного” “вора в законе” Моисеева (Маси), он сначала заботился об его оставшейся без кормильца семьи, а потом и вовсе женился на супруге погибшего. Говорят, поступок этот был совершен не по большой любви, а из чувства долга перед погибшим другом.
Или случай с “раскоронацией” Вл. Орлова (Орел), который погряз в алкоголе и стал неадекватно своему статусу себя вести. После того, как стало известно, что он контактирует с конкурентами Япончика, со стороны Бойца последовала незамедлительная инициатива о лишении Орла титула вора, несмотря на то, что он был в числе “короновавших” его самого.
Сам же Боец стал “крестным” Александра Северова (Саша Север), который впоследствии стал знаменитым “вором в законе”.
В 1998 году Боец освободился, на тот момент ему исполнилось уже 37 лет. В тюрьму он отправлялся, будучи гражданином СССР, вышел из нее, когда страна уже изменилась до неузнаваемости. Тем не менее, пытаясь привыкнуть к новому образу жизни, Боец совершил ряд поездок, чтобы проведать близких знакомых.
Обстановка как в стране в целом, так и в Иркутской области в частности, не была стабильной. Враждующие между собой за власть кланы положили многих своих бойцов в этом противостоянии. “Славян” активно выдавливали с мест “кавказские” группировки, отбирая лакомые куски. Кроме того, новое поколение подросших преступников никак не хотело объединяться, а напротив, рассчитывало на личную скорую наживу, не имея понятий, близких матерым уже авторитетам.
Вскоре Боец понял, что остался один. Мася погиб в 1991 году, Солома — в 1995-ом. Сергей Липчанский (Сибиряк), также земляк Бойца, пропал без вести. Работать было просто не с кем.
К новогодним праздникам 1998 года на Бойца было совершено первое покушение. Убийцы подложили взрывное устройство рядом с его машиной. От взрыва пострадали телохранители Бойцова, са он остался невредим.
Однако не прошло много времени, как Боец попадает в больницу с серьезным отравлением, кто-то подсыпал ему в еду мышьяк. Медикам в этот раз удалось поставить на ноги авторитета.
Понимая, что круг для него сужается и в одиночку ему не справиться, Боец отправляется в Москву за поддержкой. Но в феврале 1999 года третья попытка киллеров удалась. Он был расстрелян профессионалами из двух пистолетов-пулеметов.
Человек-история криминального мира по имени Боец похоронен в Иркутске на Ново-Ленинском кладбище. На памятнике эпитафия без характерного пафоса, всего лишь: “Помним. Любим. Скорбим”, как не было пафоса и в жизни самого Бойца, а только внимательное участие и ответственность за свой выбор.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА КАНАЛ, СТАВЬТЕ ЛАЙКИ И ПИШИТЕ СВОИ КОММЕНТАРИИ
