Помогайте тогда, когда вас об этом просят!
Когда женщина (жена) публично поправляет, пытается улучшить лили высмеивает своего мужчину, она понижает его статус, обесценивая тем самым и проявляя неуважение. Это, в свою очередь, ударяет по его социальной значимости. При этом, если анализировать, женщина перебивает, обесценивает, борется за власть, конечно, не осознавая этого. И всё это в ущерб силе обоих партнеров и ощущению близости между ними.
Мужчина, перебивая женщину, проявляет власть. Иногда пытается так структурировать бессистемный, с его точки зрения, поток мыслей и эмоций из правого полушария в ясность и последовательность левого.
Что касается детей: бежит, например, ребенок по своим делам – ему безопасно, он просто занят своими задачами, взрослые часто позволяют схватить от переизбытка чувств ребенка на руки, вклиниваясь в траекторию движения, перенести с места на место, не дождавшись, когда ребенок завершит что-то, переключают его на то, что им кажется именно сейчас наиболее важным.
Когда ребенок чем-то игровым и эмоциональным увлечен, он, в отличие от взрослых, погружен в задачу целиком. Всем своим существом. Можно представить, что он «ныряет» в глубины правого полушария мозга. Он поэтому и «не слышит» часто взрослых, которые зовут его с логического «берега» — из левого полушария. Время должно пройти, чтоб информация дошла. Или эта информация просто не различима. Когда ребенка быстро с глубины «поднимают» — это «перегрузка», чреватая истерикой, усталостью, уходом от контакта.
Психологи, работающие с телом, много работают с незавершенными, прерванными движениями. Когда мы прерываем по каким-то причинам телесное действие, образуется блок на многих уровнях. И из него «вырастают» разнообразные симптомы.
Когда мы часто изменяем траекторию движения ребенка, мы «воруем» его силу, мы ему даем понять — мы боги, ты повлиять мало на что можешь. И ребенок становится более скованным, или более агрессивным, упрямым и импульсивным. И безынициативным.
И все это неосознаваемое нами — неуважение к процессам и динамике маленького человека, что оставляет ощущение «я повлиять ни на что не могу».
Когда взрослого человека дергают с задачи на задачу, когда вклиниваются в действия или размышления, происходит то же самое, хватает ли мне уважения к процессам и делам близких, позволим человеку завершить начатое.
Когда мы вмешиваемся со своими советами или помощью, делая за человека то, что он совершенно в состоянии сделать сам, когда родители, к примеру, приходят в гости к своим детям, начинают помогать, это не помощь, это инвалидизация. Это лишение человека сил, его опыта и навыков в жизни. Это посыл человеку любого возраста – ты еще мал и слаб, без меня ты не справишься. И это нельзя назвать любовью, это что-то вроде подкупа и попытка доказать себе самому свою же значимость. Попытка быть или остаться для ребенка в роли Бога.
Чудесная цитата Хелленгера:
«…Тот, у кого есть проблема, может ее нести, причем только он один. Если другой хочет нести ее за него, то тот становится слабым…. Если я вижу у другого что-то и непременно хочу ему это сказать, но сдерживаюсь и не говорю, это стоит мне сил. Силы, которых эта сдержанность стоит мне, становятся силой и для него. Вдруг ему приходит в голову то, что я хотел ему сказать. Поскольку эта мысль пришла к нему сама, он может ее принять.
Если я не выдерживаю и хочу непременно что-то ему сказать, я испытываю облегчение от того, что я ему это сказал. Но я забрал у него силу. Даже, если то, что я хотел сказать, правильно, он не может этого принять, поскольку это идет извне. Так что такая сдержанность является основой уважения и основой любви».
Если мы начинаем вмешиваться, мы берём на себя определенную роль, на которую нас никто не уполномочивал, и действительно лишаем человека «его траектории». И конечно, это не относится к случаям, когда реакция нужна быстрая, и помощь, и поддержка — необходимы.
Когда мы перестаем быть «добренькими» по отношению к себе и другим, толпа рядом с нами меньше, а честности, доброты и силы Любви в нашей жизни становится больше.