*
Время_Историй.
Часть 8.
"Долгие проводы - лишние слезы".
*
Три дня пролетели на одном дыхании. Мы гуляли по улицам города и Костя, как пес, осваивающий и метящий новую территорию, забирался в такие места, куда я, родившаяся и выросшая здесь, не заходила ни разу. По вечерам он играл маме на баяне и ее лазоревые глаза
наконец-то светились счастьем.
В ночь на 1 сентября я стояла на перроне железнодорожного вокзала, откуда спустя несколько минут поезд должен был увезти от меня моего Костика. Он уезжал, а я оставалась.
Я держалась, как могла. Но все равно у меня было чувство, что сейчас моя душа изольется слезами и измочит всю блузку. Еще недавно я уезжала на поезде, а Костя оставался. Теперь пришел мой черед махать вслед уходящему поезду.
Наверное многим знакомо это щемящее до слез чувство, когда тебя покидает кто-то близкий. Пустота, которую не знаешь кем и чем заполнить - вот что заставляет страдать и плакать. Боль от пустоты. Единственное спасение только в том, чтобы загрузить себя и свой мозг делами так, чтобы думать о пустоте стало некогда.
Однажды я себя так уже спасала.
Это было в тот год, когда не стало папы. Он долго болел, и у меня
было время привыкнуть к мысли, что скоро он уйдет, но все равно осталась пустота. Мне катастрофически не хватало наших вечерних посиделок на кухне, когда он перед уходом на работу в ночную смену на шахту садился со мной "почаёвничать".
Мы пили крепкий и сладкий индийский чай, и заедали его свежим воздушным батоном со сливочным маслом. Сколько я потом ни пыталась повторить этот вкус - не получалось.
Вот тогда, в тот год, я провалилась в книжный мир и читала, читала, читала. Книги стали моей защитой,
а книжный мир был гораздо безопаснее настояшего.
В книжном мире я могла выбирать жизнь: если не нравилось что-то,
то достаточно было просто
закрыть книгу и не дочитывать.
Но в этот раз фокус не вышел.
Книги перестали спасать.
Я просто зависала над страницей
в мыслях о Косте и о том, что же будет дальше.
Я и сильно радовалась тому, что
он приехал, потому что это был поступок, который невозможно было не оценить, и переживала,
что это только на один раз, и все. Уезжая, Константин обещал, что приедет опять. На следующие выходные. Я ждала их со страхом. Это был страх разочарования - вдруг не приедет. И страх разоблачения. Прекрасно было понятно, что мы не удержимся от тесных контактов, а это был риск оказаться пойманными
"на месте".
Между делом я успела сходить и устроиться на работу на кожгалантерейную фабрику. Трудовая книжка у меня была
с 14 лет. Ее завели сразу, как
только я стала помогать маме
шить перчатки. Так что вопрос стоял только в том, чтобы определить меня в цех. С этого дня началась моя жизнь сурка: подъем, завтрак, дорога на фабрику, работа, обед, работа, дорога домой, ужин, занятия математикой, чтение, сон.
И так пять дней в неделю.
В выходные приехал Костя. Так, как будто это было само собой разумеющимся событием. Он привез с собой сумку с книгами и половину субботы просто сидел и занимался. Потом мы опять гуляли, благо погода еще позволяла и целовались до умопомрачения.
А потом я его опять провожала. Жизнь превратилась в бесконечную череду встреч и проводов.
Пять дней анабиоза/два дня жизни/долгие проводы/лишние слезы. Так пролетело полгода, а я так
и не смогла привыкнуть, и всякий раз прощалась с Костей на вокзале так, как-будто это в последний раз.
Рано или поздно все тайное становится явным. И иногда - очень явным. Так случилось и с нами.
Наши тесные контакты украдкой
от мамы закончились предсказуемо.
Я была беременна. Мне было
18 лет, и я была не замужем.
Я ждала очередного приезда Константина, чтобы сообщить ему эту сногсшибательную новость.
Опыт, почерпнутый мной из прочитанных книг, говорил о том, что это может оказаться только моей проблемой с вероятностью 50/50.
В этот раз я ждала его, как никогда...
( продолжение далее )