Начало повести здесь: часть 1
С утра, навьюченный Игнат вышел из банка «Селестия».
Прямо напротив входа, на другой стороне переулка, его поджидали два крэнга.
«Странно. Никогда не видел вот так - вместе, двух крэнгов. А если и видел, то они, либо собирались вступить меж собой в схватку, либо уже дрались. Обычно они избегают друг друга...»
Игнат вскинул оружие и сделал пару шагов вперёд. Эти шаги оказались его ошибкой.
Откуда-то сверху в него с разгона врезались две упругие туши! Игнат еле устоял на ногах. Он молниеносно активировал резак и вслепую полоснул им над головой. Что-то фиолетовое шмякнулось на замусоренную плитку. Затем Игнат пальнул из «лобстера» в тех двух хищников, что уже рванули к нему. Тут он почувствовал, как его гулко долбанули по шлему. В нем появилась дырочка и кривая нитка трещины. Сквозь дырку, с едва слышимым шипением, просочились какие-то капли! Они вмиг испарились, превратившись в призрачное облачко. Облачко угрожающе расползлось и стало равномерно оседать на поверхности шлема.
У Игната от омерзения всё тело покрылось мурашками. Он повторно взмахнул резаком и только сейчас увидел безвольно сползшее разрезанное существо, виновника появления дырки в его шлеме - взрослый, крупный и сильный крэнг. Такие встречаются редко.
- Фу, вроде легко отделался! Вот только эти капли, будь они не ладны!
Игнат весь взмок и раскраснелся. Он достал гермет и принялся залеплять им повреждение шлема. Руки Игната тряслись мелкой дрожью. Закончив и немного отдышавшись, нетвёрдой и торопливой походкой, охотник направился в сторону северной окраины Московской Адронной Зоны, где его ждал верный «шифтер»...
«Уходи, уходи, чужак. Это уже не твой мир. Тут всё принадлежит нам», - будто шептали гулким хором здешние обитатели.
«Уходи, уходи», - как эхо, вторили шёпоту понурые строения...
Через полчаса Игнат почувствовал себя лучше и размеренной рысцой совершил марш-бросок, благополучно окончившийся у заветного транспорта.
За несколько сотен метров до тщательно замаскированного «шифтера» детектор известил о резком падении адронного напряжения. Начиналась «чистая» зона...
Игнат с удовлетворением посмотрел на детектор, снял шлем и сделал глубокий-глубокий вдох. Потом зачерпнул целую пригоршню снега и энергично растёр лицо – простое, не особо запоминающееся, производящее обманчивое впечатление скромности и незатейливости натуры - узкий рот, плотно сжатые в уголках губы, «костлявый» нос, невыразительные глаза с лёгким прищуром.
Освежив лицо чистым снежком, Игнат погрузил снаряжение в «шифтер», натянул меховую шапку и активировал двигатель.
* * *
Когда старинный адронный коллайдер, расположенный близ Женевы, «накрылся медным тазом», специалисты как-то особо не обеспокоились.
Весь мир, жуя утренний омлет и попивая кофе, беспечно ждал новостей - так ждут прогноз погоды или котировки валют...
А то, что началось после, толком никто объяснить не мог.
Протекающие процессы напоминали сюжеты фантастических книг, где пробивались бреши в иные измерения, возникали столкновения с антиматерией, неумолимо затягивали в пугающие бездны чёрные дыры, неожиданно проявлялись паравселенные и прочее. В общем, нечто чужеродное, грозящее пожрать нашу привычную, родную реальность восстало из мрака иного, неведомого бытия, где действуют отличные от наших физические законы.
Только в жизни всё происходило более прозаично и вкрадчиво. Те, кто оказался внутри, погибли быстро и не успели описать подробностей случившегося. В коротких хаотичных передачах прорывались лишь обрывки бурных эмоций и туманные намёки. Немного позднее стало совершенно ясно одно: там погибла вся органическая материя...
А со стороны трагедия воспринималась вполне безобидно.
Из космоса Земля выглядит в целом так же, как и шестьдесят лет назад, когда произошла глобальная катастрофа. Но невидимые пятна, словно небрежно раздрызганная краска с кисти безумного художника, покрыли всю поверхность планеты. Гигантские амёбы немыслимых форм и размеров расползлись по континентам и осели на крупнейших городах мира, отдельно накрыв объекты с наиболее мощным электромагнитным излучением. Нетрудно догадаться, что таковыми оказались зоны повышенного скопления функционирующей техники: крупные производства, электростанции, научно-практические центры, электротранспортная инфраструктура. Сыграла роль даже плотность населения. Как выяснилось позже, люди оставляют в пространстве особые энергетические отпечатки. Такие суммарные энергетические поля также повлияли на расползающуюся опасность. Причём, активизация адронных зон происходила, когда те уже окончательно располагались над тем или иным районом, а во время движения никак себя не проявляя.
В течение недели адронные зоны застыли и оформились.
Человечество было поставлено в жёсткие условия и было вынуждено выживать, приспосабливаться.
Постепенно, когда первое потрясение прошло, после хаоса и неразберихи, были совершены прорывы в науке. Они обеспечили людей, пусть и небольшим количеством, но принципиально новых технологий. А перспективные, но до того дремавшие, либо вяло развивавшиеся сферы, получили в новых условиях мощный толчок для совершенствования. Появились иные направления в транспорте и связи. Что не вписывалось в обновлённые критерии безопасности - электрика и электроника в традиционном понимании, связь в виде теле, радио, мобильной - всё ушло в прошлое. Вместо них стали применяться лазерные технологии – коммуникации, передача и хранение информации. Оборудование - на основе, так называемого, конгруэнтного моделирования. Транспорт и энергетика – на принципах искажения изогравов.
Но смертельно опасные зоны по-прежнему окутывали часть планеты, а внутри «тёмных» зон спали, медленно разрушаясь, когда-то кипевшие жизнью, наполненные энергией и людьми города...
Шестьдесят лет назад в городах почти никто не выжил. Лишь немногие тысячи из сотен миллионов обитателей мегаполисов предположили, что враждебные зоны расползутся по всей Земле.
«Ну, что-то стряслось на дряхлом ускорителе частиц…» Привычное отношение: «Это где-то там – «за горизонтом», и нас никогда не коснется!»
На тот момент ускоритель почти не использовали. Вернее, использовали, но не совсем по назначению...
Расстояние для наступающих пятен не играло роли. Были важны характеристики «целей», которые словно мощные электромагниты намертво захватывали расползающуюся заразу.
Никчемное, «стальное» соитие чуждых миров, и далее – вызывающее чувство отвращения, греховное сожительство...
Каждый здравомыслящий человек знает, что при любом типе природной или техногенной катастрофы самыми уязвимыми становятся крупные города и сложные инженерные сооружения. Если, конечно, не были предусмотрены специальные меры защиты. Но это когда знаешь, от чего следует защищаться! А если – нет?
Выжили лишь люди, каким-то звериным чутьем смекнувшие, что пора «рвать когти» - на природу! Дальновидные. А вот подиж-ты, в нужное время такими дальновидными оказались не все. Многие цепко и упрямо держались за насиженные, тёплые места. И, в конце концов, поплатились за скупость и за не такие уж, по большому счёту, важные привязанности.
А некоторые люди, на всякий случай, собрали вещички и дали дёру!
Например, из Нью-Йорка в Арканзас, на старую ферму к дядюшке Хэнку...
Или из Москвы в богом забытую деревушку под Вышний Волочёк, к бабушке Рае...
* * *
- Вот я и дома. Как же тут хорошо! – воскликнул охотник, щурясь от ослепительного, до боли в глазах, снега, омываемого радужным сиянием солнца.
Игнат выгрузил из «шифтера» снаряжение и контейнер с драгоценностями. На долю секунды он почувствовал себя кляклым мороженым, быстро тающим в знойный день под палящим солнцем. Игнат резко встряхнул головой, как человек, прогоняющий наваждение, и быстро зашагал к крыльцу...
Ужин при свечах был в самом разгаре.
Навевая сказочную атмосферу, жарко пылал камин. Деревянные лакированные стены комнаты в огненных сполохах разрумянились, как поджаренная корочка пшеничного хлеба.
Пашуля уже спал сном праведника, а Игнат, Катерина и Олежик, насытившись рыбными блюдами, курицей, сырами и печёным картофелем, решили устроить перерыв – до чая с пирогами и конфетами.
Игнат, с бокалом вина в руке, задумчиво уставился на танцующий в камине огонь. Олежик сидел у отца на коленях. Катерина пристроилась рядом, положив голову на плечо мужа.
Внешне Олежик очень напоминал Игната, с той разницей, что глаза Олежика были большими, пытливыми и озорными, как у Катерины. Облик Катерины вообще контрастировал с Игнатом - антрацитово-чёрные волосы, приметные карие глаза, крупные яркие губы, невысокий рост, хрупкая фигура.
- Пап, а я, когда вырасту, тоже буду охотником! – ошарашил родителей Олежик. Он вертел в руках футляр с алмазом - единственным, который Игнат решил оставить себе, точнее – жене.
- Что-что? – встрепенулась Катерина. – Я тебе дам!
- Да? А ты хорошо подумал? – спросил Игнат.
- А то!
- Оно тебе надо, сынок?
- Надо! Охотником быть престижно!
- Забудь про престиж, сынок! Надо просто заниматься любимым делом! Но на самом деле в этих зонах нет ничего хорошего. Меня туда влечёт дух исследователя, словно ты археолог и раскапываешь культурные ценности, изучаешь прошлое. А ещё – дух кладоискателя! То, что брошено людьми, влечёт особенно сильно - ведь эти ценности уже никому не принадлежат, только истории. А сами зоны – противные, мерзкие!
- Всё равно, ты в них ходишь!
- Хожу! Но я не хочу, чтобы в них ходил ты! Понимаешь?
- Давайте пить чай! – перебила Игната Катерина, видимо, больше не желавшая слушать про адронные зоны.
* * *
Клиент прибыл вовремя. Неплохой «малый», деловой и порядочный.
С беспечным видом Игнат поднял стоявший на полу контейнер и водрузил его на стол.
- Вот мой улов.
Глаза клиента загорелись, но не алчностью, а скорее простым человеческим любопытством. Он собственноручно достал футляры с алмазами, рассортировал их по величине и удовлетворенно хмыкнул.
- Отлично! Даже лучше, чем я ожидал!
Клиент потёр руки и достал карманный сканер. Затем извлёк из футляра самый крупный алмаз и поместил его в сканер. Недоверчиво (профессиональная привычка) покосился на результаты тестирования. И вновь удовлетворенно потёр руки.
Подобное он проделал с каждым драгоценным камнем. Результаты тестов оказались положительными.
Сцепив за спиной руки, Игнат всё это время стоял у окна, и, улыбаясь, наблюдал за происходящим на улице. Во дворе Катерина с Олежиком играли в снежки. Раскрасневшиеся, они носились из стороны в сторону, загребали белые пушистые охапки, торопливо лепили комки и, почти не целясь, бросали друг в дружку. И смеялись, смеялись, смеялись...
- Средства на Ваш счёт переведены...
- А? Что? – спохватился заворожённый семейной сценкой Игнат.
- Я говорю, средства на Ваш счёт переведены! - нарочито громко, словно глухому, повторил клиент.
- Хорошо. Благодарю.
Довольный клиент вновь нагрузил контейнер, любовно похлопал по матовому металлу, сказал «удачи!» и направился к выходу.
- Постойте! – остановил его Игнат.
Слово прозвучало столь резко, что клиент застыл как вкопанный и перестал улыбаться.
- У меня есть ещё... Кое-что...
Из распахнутого сейфа Игнат вытащил контейнер поменьше.
Всё ещё стоявший у двери клиент увидел, как охотник извлёк из него, будто из старинной матрёшки, очередной (сколько их ещё будет?) контейнер – совсем небольшой, поместившийся на ладони.
Игнат активировал «распаковку»: ёмкость раскрылась, и обнажилась прозрачная сфера с непонятными штуками внутри.
Заинтересованный клиент подошёл ближе. Его глаза округлились. В них читалось искреннее удивление и даже восторг!
Игнат заметил это и спросил:
- Что-то не так? Вы знаете, что это за предмет?
- Пока только предположения. Я должен убедиться наверняка. Если позволите, я сниму с артефакта вирт-копию.
- Не вопрос. Снимайте.
С помощью того же сканера, которым он обследовал алмазы, клиент сделал несколько снимков.
Игнат, наблюдавший за манипуляциями клиента, не мог отделаться от навязчивой мысли, что сейчас решается судьба всей планеты! И судьба его, Игната, - в том числе!
«Ох уж эти предчувствия…»
Продолжение повести: часть 3
Подписывайтесь и читайте!
Всего доброго,
Ваш
