Она живёт в Чернобыле, солит помидоры и огурцы в трехлитровых банках, как наши бабушки, печёт пироги в печи, варит холодец и ни на кого зла не держит.
Я- Циля из Чернобыля!-так она громко и задорно обозначила себя , когда ворвалась в мой дом с экрана компьютера, в котором я по привычке копалась в поисках каналов интересных людей, живущих по всему миру.
От неё веет добротой, теплом, уютом, вкусной и счастливой жизнью.Той, которая была когда-то давно, ещё в детстве.
Я испытываю огромную страсть к путешествиям.Но заниматься этим делом постоянно пока не получается. Вот и смотрю на мир глазами соотечественников.
К своему стыду, я почти ничего не знаю о том, как на самом деле живут люди на Украине. А то, что в Чернобыле вообще кто-то может находиться-это стало для меня открытием.Всегда считала, что это территория , оцепленная проволокой и глубокими рвами, куда не ступает нога человека.
Молодая и жизнерадостная женщина очень ярко и весело рассказывает о своей жизни в зоне отчуждения, которая не кажется в Цилиной интерпретации такой уж страшной и угрюмой, как мы привыкли себе представлять.
Улицы Чернобыля похожи на улицы обычного небольшого российского городка, каких сотни, если отъехать на двадцать-тридцать километров вглубь от любого города.
Даже памятник Владимиру Ильичу уцелел.Время не остановилось в Чернобыле, но замедлило свой ход в несколько раз.
Хотя...некоторые места действительно выглядят очень неприветливо и пугающе.
Когда-то, очень давно, люди бросили всё, что нажили и за считанные часы уехали навсегда из этих мест. Повсюду в зарослях, как призраки, возникают то здесь, то там силуэты одичавших от одиночества, оставленных на произвол судьбы хат.
Циля живёт с мужем Зямой в своём доме, который очень напоминаетмне те, которые я видела в детстве, в далёкой казахстанской деревне. Готовит обед в печи, работает на предприятии инженером и ведёт свой ютюбканал.
Она обладает тем необычайным даром притяжения, которое нынче принято называть харизмой.
Её звонкий и живой украинский говор вдруг оживляет в моей памяти яркие картинки из детства.
Семидесятые годы, Казахстан, деревня на Иртыше.Моя бабушка достаёт ухватом из печи казанок с картошкой, потом большой лист с пирогами.Она поворачивается ко мне и быстро говорит на том же смешанном русско-украинском говоре.
И я вдруг понимаю, что могу повторить за Цилей каждое её слово и не запнуться, её речь мне близка и понятна.
Секунду спустя вдруг осознаю, что в голове у меня что-то переключилось и я уже думаю на этом языке, потому, что ещё тогда, в далёком детстве, навсегда сроднилась с ним.
Я помню соседку хохлушку бабу Дашу, которая забегала к нам каждый день .Она так же, как Циля, весело и задорно посвящала нас в последние деревенские новости, говорила со мной на украинском.Я очень хорошо понимала её и отвечала на русском.
Давно нет той деревни, старики умерли, молодежь уехала в Германию или Россию. Дома, в которых пекли пироги в печи развалили и уничтожили, как развалили и уничтожили огромную добрую страну, откуда я и Циля родом...
