Мужика совсем не стало.
Он залез под одеяло,
Под пижамку, под матрас,
Под австрийский унитаз,
Под ремонт в своём сортире,
Под гантели и под гири...
Он залез под свой гараж,
Под родной шиномонтаж,
Под обвесы, тонировку,
Диски, коврики, страховку...
Под кальяны и мангалы,
Под другие причиндалы.
Под часы и под смартфоны,
Запонки, одеколоны,
Под престижное бухло
И другое барахло.
И оттуда из-под кучи
Он на мир глядит колюче.
Этот мир ему чужой,
Куча – дом его родной.
Остальное же вокруг
Для него пустой лишь звук.
Лишь бессмыслица и дрянь
Всё кругом, куда ни глянь
(Если в нору не впереть,
В собственность не заиметь).
Только то и внемлет он,
Что к рукам прибрать резон.
Правда, рук там тоже нет,
Там теперь другой сюжет:
Вместо рук торчат хваталки,
Растопырки-загребалки.
Был мужик, стал – таракан,
Меднолобый истукан.
Гладкобрюхая мокрица,
Чем бы только поживиться.
Копошится, шебуршится,
Гладким пузиком лоснится...
Скользким телом извиваясь,
Обустроиться стараясь,
Жизнь проводит в копошеньи,
Беспрестанном мельтешеньи.
Раз, и нету мужика –
Превратился в паука.
Точно клоп или паук
С загребалкой вместо рук.
Присосался, прицепился,
В паразита превратился.
В насекомое какое,
Ненасытное и злое.
Он ругается, плюётся,
Но дрессуре поддаётся:
Всё, что видит у кого-то,
Заиметь его забота.
Клоп-добытчик, семьянин!..
И такой он не один!
Всяк сегодня так живёт,
Всяк другого тихо жрёт.
(Кто тихонько, кто не очень,
Кто вообще, как между прочим.)
Под таким благим предлогом,
Как семья, детишки, дом...
Всё в утробу пхает он.
Всё сожрёт, не поперхнётся,
О сомненье не споткнётся.
Под предлогом сим прелестным
Зло творится повсеместно,
Все друг другу зло творят,
Свой курень боготворят.
Для гнездовья родового
Я готов нагнуть любого.
Или на того, кто гнёт,
Отпашу за годом год.
Чтоб коробочку наполнить
Многое готов исполнить.
Не себе же всё – ему,
Всё семейству моему!
Семьянин, хозяин, жила,
Скачет он по людям живо.
Не бездельник, работяга,
Классно гнёт людей в корягу.
Именем семьи, детишек
Превратит людей в мартышек,
За банан плясать готовых
Нищебродов трёхгрошовых.
Пусть теперь они станцуют,
Пусть ботинок мне целуют.
(Кто всю жизнь кому-то лижет,
Тот других потом мурыжит.)
Я прилежный семьянин,
Всё в семью, под мезонин.
Для своей семьи, без спору,
Я надёжа и опора.
Остальными же питаюсь,
Перед кем не пресмыкаюсь.
Все другие – просто корм,
Да семейству на прокорм.
Жись така, едрёна мать:
На других на всех плевать.
Выживаем, как могём,
На других же болт кладём.
Да и то на тех лишь только
Из кого шпагат не вьём.
Если ж по другим не скачешь,
Для него не много значишь:
Лох, бездельник, нищеброд,
В общем, конченный урод.
"Бабок" нет ценней на свете,
Что там люди, чьи-то дети!..
Тьфу на них, и растереть,
Если с них не поиметь.
Был мужик, а стал прокладка –
Лишь бы постелили гладко.
Чтоб не тёрло, не саднило,
Чтоб на жалость не давило.
Чтобы кровь и пот отцов
Не марали нам дворцов,
И других красивой жизни
Смыслов, форм и образцов.
Не мешали мягко спать,
Сладко жрать и отдыхать...
Был мужик, а стал – фуфло,
Погремушка, барахло.
Лишь бы только где пригреться,
Встроиться и притереться...
Тут проглотишь, там утрёшься,
Где нагнёшь, где сам нагнёшься.
Всё остальное – не вижу, не слышу.
Занял, как говорится, свою нишу.
Совесть, падлу, придушил –
Вот и всё, вопрос решил!
Меньше знаешь – лучше сон.
Счастья шкурного закон.
За бабульки, за зарплатку
Я не только что прокладкой
Устилаться буду рад,
Пусть лишь только повелят!
Если скажут мне для дела,
Если мне велит начальство –
Стариков и инвалидов
Буду рьяно рвать на части!
Скажут, химией дешёвой,
Суррогатом, контрафактом...
Буду пичкать нищебродов.
Хоть с инсультом, хоть с инфарктом.
Старикам больным, беззубым
Я готов сбывать просрочку.
В договоре мелким шрифтом
Тисну подленькую строчку.
Переклеим этикетки,
Похимичим с накладными...
Или властью, данной свыше,
Не заметим за другими.
Кое-где чуть-чуть подправим,
Кой на что глаза закроем,
Заменителей добавим,
Загустителей утроим...
Если руководство скажет –
Кто ж ему тогда откажет?!
Без авто, без ипотеки,
Турции и винотеки...
Кто ж захочет оказаться
От зарплаты отказаться?!
Что подать, чего исполнить?.. –
Главное, мошну наполнить.
Это лишь моя работа,
Остальное не забота.
Где кому-то не доплатим,
Тут обманем, там прижмём...
Мы умеем из трудяги
Выжать самый чернозём.
Будет бестолочью тёмной,
Втулкой, гайкою никчёмной
В механизме у господ
Умножения банкнот.
А уж если я при форме
Да при службе с исполненьем –
Я свой зад перед начальством
С полным рву самозабвеньем!
Разорённых предприятий
И военных городков
Общежития зачистим
От оставшихся совков.
Стариков-пенсионеров
И семейных с детворой
Повышвыриваем смело,
Батраков набьём горой.
Что, старик, не заработал,
Не скопил на угол съёмный?!
Отгорбатил на сберкнижку
И обобран был по-полной?!.
Ну так то – твои проблемы,
В рынок, значит, не вписался!
Ничего, не ты один
На помойке оказался...
Я шестёркой у бандита –
У банкира, депутата... –
Буду трепетно стараться,
Пресмыкаться, изгибаться:
Где услужливо склоняться,
Где-то льстиво улыбаться,
Даже весело смяться,
Чтобы радостным казаться.
А ещё могу водилой,
Вертухаем и педри...
Я хотел сказать халдеем:
Всё исполню, всё поспею.
Счастлив бандо-депутату
Я шакалить за зарплату.
Отпрысков катать по барам,
Жен-любовниц к антикварам.
Я прислуга и обслуга,
В этом вся моя заслуга.
Я продажный проститут,
Бабки есть – я тут как тут!
Тут закон всегда один:
Кто мне платит – господин.
Я на местного бандита,
На дружков его, подружек
Отработаю на раз,
Лишь бы был такой заказ!
Истоплю ему я баньку,
Да нажарю шашлычков,
И рыбалочку с охотой...
По щелчку всегда готов.
Псом цепным горазд стараться,
Охранять и сторожить,
На чужих готов бросаться...
Лишь бы только услужить.
Стол накрою в ресторане,
Сауна, бильярдный зал...
Окружу любой заботой,
Лишь бы барин не скучал.
А для девочек кальяны
И охапки свежих роз...
Что хозяин ни изволит:
Ты – начальник, я – навоз.
Фитнес, йога, караоке,
Маникюр и педикюр...
Будет всё для тех, кто платит,
Полный, так сказать, ажур.
Лишь бы только не смолкал
Шелест банковских купюр.
Ну, а что, – бабло не пахнет!
Чуть пованивает только...
Так ведь это же не повод
Истерить при этом столько!
Честь на булку не намажешь,
И мудрее тут не скажешь!
Брюхо правдой не набьёшь,
В ней на пати не пойдёшь.
Быть порядочным и честным
Всё равно что психом местным, –
Деревенским дурачком,
Что всю живность тащит в дом.
Дурачком, что всех жалеет.
Кто ж такого не нагреет?!
И совсем другое дело
Гибким быть – нутром и телом!
Тут нагнул, там сам нагнулся,
Проглотил, не поперхнулся...
Шире ноги раздвигая
И при том не забывая
Всем свой бицепс показать,
Мужика изображать.
Наша армия шестёрок
Столь огромна и сильна –
Держим в рабстве миллионы,
Нам покорна вся страна.
Это просто ведь работа
Делать за зарплату что-то.
Мужика совсем не стало,
Лишь пердельник и хлебало.
Да храпельник под моргалом,
Где имел когда-то лик.
Ни копья и ни забрала,
Лишь продажная душонка
Под толстенным слоем сала.
Вот тебе и весь мужик!
Не мужик, а просто пшик.
А.М.2020