Цифровые подписки на медиасервисы — это чрезвычайно удобно. За фиксированную сумму в месяц пользователь получает доступ к огромному архиву фильмов, сериалов, концертов, видеоклипов, музыки, — смотри не хочу. И ведь смотрят, даже когда не хотят.
Опубликованное в The New York Times исследование свидетельствует: за 2019 г. средний американец потратил на цифровые подписки 640 долл.; примерно на 7% больше, чем в 2017-м. Помимо видеостриминговых сервисов и доступа к музыкальным архивам, в эту сумму входят также пользование немультимедийными облачными сервисами вроде онлайновых хранилищ для резервирования данных, а также приложениями для свиданий, мотивационным и иным персональным ПО для смартфонных платформ, за которое взимается регулярная плата. Речь именно об оформляемых частным образом подписках; корпоративные смартфонные приложения и облачные бизнес-пакеты в этом исследовании не учитывались.
Если смотреть из России, 630 долл. — сумма немалая. Но американцам есть с чем сравнивать: типичные ежегодные расходы на кабельное ТВ в пору его безраздельного доминирования на рынке доставки персонального медиаконтента держались в США на уровне 1200 долл. Рядом с этой величиной 170 долл. (из упомянутых 630), которые пришлись на оплату собственно стриминговых ТВ-сервисов — Netflix, Hulu, Disney Plus, Apple TV Plus и т. д. — выглядят вполне скромно. Однако по сравнению в 2017-м (130 долл.) эта сумма выросла в прошлом году почти на треть.
Дело не только в том, что цифровых телетрансляций через Интернет становится всё больше. Раскошеливаться сверх меры американцев заставляют два ключевых фактора: тщательно продуманная разработчиками запутанность интерфейса стриминговых приложений — и всё более оголтелое огораживание контента, когда права на некий фильм или сериал не продаются на сторону: он доступен исключительно на сервисе, аффилированном с его компанией-создателем.
Интерфейсы стримингового ПО, по заключению цитируемых The New York Times экспертов, создаются таким образом, чтобы максимально затруднить обнаружение опции «отписаться от сервиса». В отсутствие же этой прямой и ясной команды стриминговое приложение продолжает исправно каждый месяц списывать со счёта владельца очередные несколько долларов; обычно 5-6, редко когда больше 10. Ради такой суммы многие даже и не станут утруждать себя поиском нужной опции в глубинах запутанных подменю.
Забывчивости клиентов в плане прекращения потерявших актуальность подписок дополнительно способствует как раз огораживание контента. Невозможно, не становясь медиапиратом, посмотреть сериал The Mandalorian где-либо, кроме Disney Plus, а Watchmen — не имея подписки на HBO. Находя по одному-два интересных для себя медиапродукта на различных стриминговых сервисах, пользователи подписываются сразу на множество их, рассчитывая затем, когда надобность продлевать контракт отпадёт, его расторгнуть. Но — чаще всего забывают, и продолжают в итоге платить за ненужные уже каналы кто пару месяцев, кто полгода, а кто ещё дольше.
В условиях экономики внимания основным ресурсом становится время, которое потребитель затрачивает, оставаясь на том или ином онлайновом ресурсе. Казалось бы, время — ресурс объективно ограниченный. Не тут-то было: как показывает исследование Technology and Media Outlook 2020, проведённое компанией Activate Consulting, типичные сутки среднего взрослого американца продолжаются сегодня 31 час с лишним ( см диаграмму), 12 из которых как раз отводится на потребление цифрового контента, прежде всего медийного: 4 ч 57 мин — на видео, 2 ч 32 мин — на аудио, 1 ч 31 мин — на видеоигры и т. д.
Структура «цифрового дня» взрослого американца
Источник: Activate Consulting, 2018 г.
И дело тут вовсе не в релятивистском замедлении времени на территории наиболее бурно растущей экономики мира, а в многозадачности (multitasking), которую всё активнее практикуют современные потребители потокового контента. Работать и одновременно слушать радио было нормально ещё в прошлом веке, хотя во времена позднего СССР прямые трансляции с депутатских съездов в самые острые моменты парализовывали, бывало, работу едва ли не всей приникавшей к приёмникам страны. Однако теперь вполне распространены и просмотр видео параллельно с решением даже не самых рутинных офисных задач, и игра на смартфоне одновременно с активным участием в рабочей дискуссии, и многие другие примеры мультимедийной многозадачности.
В результате выигрывают все: создатели контента получают всё новые заказы от медиакорпораций; те, в свою очередь, наращивают продажи и не мытьём так катаньем привлекают к своим стриминговым сервисам всё более широкую аудиторию. А та приноравливается потреблять скармливаемый ей потоковым образом контент, не отвлекаясь от работы, приготовления пищи, верчения педалей велотренажёра в фитнес-центре и иных повседневных занятий.
Правда, пока не прояснён на солидном статистическом уровне вопрос о том, как влияет интенсивная многозадачность — точнее, неизбежно сопровождающее её распыление внимания между потоковым видео, например, и рабочими обязанностями — на производительность труда. Но ведь в тех же США экономика (не только внимания) в последние годы уверенно растёт одновременно с эффективной продолжительностью потребительских суток. Значит, однозначно негативным это влияние считать было бы опрометчиво.
аль, конечно, что нет пока возможности доставлять медиаконтент ещё и прямиком в сны. Но кто знает, как скоро разрабатываемые сегодня нейроинтерофейсы помогут стриминговой медиаиндустрии преодолеть и этот барьер на пути к своему благодарному потребителю?