В августе одна тысяча девятьсот восемьдесят первого года семья Русовых – Елизавета Андреевна и Антон Михайлович – ждала первенца. Они уже знали, что это будет мальчик: УЗИ и приметы соседки-знахарки Зинаиды Афанасьевны твердо убедили в этом молодых родителей.
- Лизонька-дочка, ты даже не сомневайся! Мы с Никитичной поможем тебе как родной! Богатыря воспитаем маме на радость, девкам на загляденье! – каждый раз увещевала соседка, встречая будущую мать на лестничной клетке старенькой пятиэтажки. Она же чуть ли не настаивала, чтобы мальчугана назвали Никитой, но Лиза и Антон единодушно, что редко бывает между родителями, решили, что их сын будет Егором, Русовым Егором Антоновичем.
Вопреки ожиданиям, ребенок родился в сентябре, первого числа. Счастливый отец, которому начальник, узнав о прибавлении в семействе, повысил зарплату, забрал жену и сына из роддома и отвез их в деревню.
Чистый воздух, натуральные продукты и материнская забота благотворно повлияли на развитие ребенка, поэтому, когда Лиза и Егор, которому уже исполнилось два года и девять месяцев, вернулись в город, соседи, а пуще всего Зинаида Афанасьевна с неразлучной Никитичной, не могли нарадоваться, видя здоровых и полных сил мать и ребенка.
Егор рос некапризным, был тихим, спокойным мальчиком. Когда мать гуляла с ним во дворе, она могла даже вздремнуть на лавочке, зная, что если сын лепит куличики в песочнице, то он от этого занятия ни за что не отвлечется и никуда не уйдет. Лиза замечала, что сын, если что-то делает – пускает кораблик в луже, качается на качелях, - то до тех пор, пока ему не скажешь: «Всё, Егорка, хватит, пойдем домой!». Поначалу мать такое поведение ребенка слегка настораживало, но потом она перестала обращать на это внимание.
Когда Егору исполнилось пять лет, родители на семейном совете с участием сына стали решать, в какой спорт его отдать. Отец настаивал на хоккее или футболе, поскольку сам был неплохим по меркам заводской команды игроком, поэтому мог бы стать сыну личным тренером, а мать хотела, чтобы Егор стал гимнастом или бегуном. Споры по поводу спортивного будущего ребенка длились до тех пор, пока оба не пришли к единому решению отдать ребенка в секцию плавания.
В бассейн, который находился в десяти автобусных остановках от их дома, Егорка то с отцом, то с матерью ездил три раза в неделю.
«Мама, смотри, какая синяя вода!» - с восхищением воскликнул мальчик, когда увидел двадцатипятиметровую чащу бассейна, наполненную почти до краев.
Плавать без всяких вспомогательных приспособлений Егор научился за восемь занятий, чем очень порадовал своего тренера Алексея Ивановича. Самому же мальчугану больше всего нравилось нырять. Делал он это всегда в самом мелком месте бассейна, но всё чаще поглядывал на глубину. Тренер, видел этот интерес в глазах парня, когда тот стоял у края бассейна и взглядом пытался проникнуть сквозь толщу воды. И однажды, когда Егору было почти семь лет, Иваныч разрешил своему воспитаннику нырнуть в том месте, где до дна было шесть с половиной метров.
Егорка не спеша поставил на тумбу одну ногу, потом вторую. Слега покачнулся, но сохранил равновесие. Присел, вытянул вперед руки, глубоко вздохнул и прыгнул. За доли секунды полета он увидел, как вода словно прогнулась, готовясь принять в свою прохладу его тело, хотя, возможно, это ему просто показалось.
Он быстро погружался. Вода щекотала плечи, и потихоньку начало шуметь в ушах. Незнакомое ощущение нисколько не отпугнуло, наоборот добавило уверенности. Наконец, он коснулся руками скользкого дна с легким налетом то ли песка, то ли какой-то мелкой крошки. В следующее мгновение вода начала выталкивать тело мальчика на поверхность, но Егорка выпустил через нос часть воздуха, что позволило отсрочить всплытие. А затем ему удалось лечь животом на кафельное дно. Внутри всё ликовало. Он смог. Егорка лежал и представлял себя морским жителем, как в той сказке, что отец читал ему в детстве. Постепенно сердцебиение начало замедляться и мальчик вдруг почувствовал, что наверх ему не очень-то и хочется.
Иваныч стоял на краю бассейна, следя за воспитанником, и по привычке отсчитывал про себя секунды. Через полминуты он заволновался, видя, что Егор не всплывает. Отсчитав пятнадцать секунд, он, сбросив на пол олимпийку, нырнул в бассейн и быстрыми тренированными движениями достиг дна. Егорка увидел тренера, удивился, что тот плавает в одежде, но с места не сдвинулся. Зато Иваныч схватил парня за волосы и, резко дернув за них, помчался вместе с мальчиком к поверхности. Так больно Егору не было никогда в жизни.
Тренер, вытолкнул мальчугана из бассейна, вылез сам и сразу же посмотрел на спасенного. Однако, видя, что Егор в полном порядке, сел рядом, сделал пару глубоких вдохов и чуть ли не прокричал:
- Что ж ты делаешь, стервец? Что я потом твоим папке и мамке рассказывать буду, а?
- Ал-лексей Ив-ванович, - Егор никогда не видел тренера таким сердитым и от неожиданности начал заикаться. – Я п-просто лежал, т-там, на дне.
- Лежал ты! А если б всплыть не смог? – произнес Иваныч, чуть поубавив свой тон.
- П-почему?
- А вот воздух кончился бы и всё! И не всплыл бы!
- Так у меня еще его много было, - заикаться Егор перестал, как только понял, что тренер на него больше не сердится. - Я еще столько же смог бы там лежать.
- Не шутишь?
- Нет, Алексей Иваныч, я правда, я честное слово…
- Бегом в душ! – оборвал Егора тренер. Посмотрел, как тот, слегка поскальзывается, семеня к двери, и подумал: «А если оно, действительно, так…»