В Новейшее время неизвестен ни один православный храм, кроме одного, находящегося в Царском Селе (г. Пушкине), освящённого в честь мученика Иулиана Тарсийского.
Мученик Иулиан родился в семье сенатора-язычника и христианки. После смерти мужа, мать поселилась с в Тарсе, посвятив всю свою жизнь и силы на воспитание сына хорошим христианином. Когда Диоклетиан воздвиг гонение на христиан, то взят был и Иулиан, 18-летний юноша. И обещаниями даров, и угрозами, и мучениями старались, но не могли склонить его к отречению от Христа. Тогда его положили в мешок с песком и разными гадами и утопили в реке. Но тело св. мученика было вынесено волнами на берег и погребено верующими. Вскоре после сына замучена была и мать.
А теперь вернёмся к истории создания церкви Святого Иулиана Тарсийского, являющейся по сути полковым храмом. Начнём издалека.
Первые солдаты, прибывшие на постоянное место службы, появились в Сарской мызе в 1728 году – спустя 18 лет после того, как местечко понравилось Петру I, в результате чего превратилось в царскую собственность. Вернее, это были не солдаты, а шесть матросов. Прибыли они на конюшенный двор, построенный у ручья Вангази, дабы проверять проездные билеты всех проезжающих по прорубленной от Средней Рогатки «перспективе». Вот, собственно, и весь гарнизон. Прошло еще 17 лет, и в июне 1745 года Военная коллегия направила в Царское Село 3 тысячи солдат для земляных и прочих работ, присовокупив их к той тысяче, что к этому времени обосновалась в резиденции. Однако говорить о полноценном гарнизоне было бы поспешно. Известно, что Екатерину Великую во время проживания тут охраняли казаки из Донской и Чугуевской команд и лейб-гусарский эскадрон, прообраз будущего блестящего полка императорской лейб-гвардии. Прибывали они на временный постой и жили в деревянных строениях на том месте, где и доселе стоят триумфальные ворота-памятник «Любезным моим сослуживцам», возведенные Александром I в честь солдат и офицеров Отечественной войны 1812 года и Заграничных походов 1813–1814 годов.
Постепенно представительство военных в Царском Селе ширилось. В 1774–1775 годах на Гатчинской дороге построили запасный двор и кордегардию. Еще через год на постой прибыл Кирасирский Наследника Цесаревича полк. Это полк с историей! В 1732 году императрица Анна Иоанновна повелела сформировать в русской армии 10 полков тяжелой конницы по примеру прусских кирасир. Понимая, что денег на организацию «панцирной десятки» единовременно не найти, распорядилась начать дело с двух полков. Тогда и стали новоиспеченными кирасирами вчерашние драгуны Невского полка. В следующем году они получили приставку «лейб», что означало привилегированное положение части, находящейся при дворе.
Появление кирасир привело к организации конных заводов, специализировавшихся на выращивании особо крупной породы верховых лошадей. Закупать весь конский состав в Германии было слишком накладно. Не исключено, что именно кирасиры подарили местным обывателям и, само собой, императорской фамилии первый полноценный царскосельский парад. В 1788 году полк прошел церемониальным маршем перед балконами Екатерининского дворца. Во главе полка двигался его шеф – наследник престола великий князь Павел Петрович. Прямо из дворцовых аллей тяжелая кавалерия отправилась на русско-шведскую войну.
Все чаще появлялся в окрестностях лейб-гренадерский полк, который вставал тут на квартиры в 1790 и 1793 годах. В 1795-м для лейб-гренадер начали было строить казармы, но в связи со смертью Екатерины II работы прекратили. 12 октября 1832 года Николай I учредил подразделение, подобного которому ранее не было. В Царском Селе поселились казаки из Кавказского линейного войска. Эта команда вкупе с Кавказско-Горским взводом, созданным в 1828 году, стала основой будущего Собственного Его Императорского Величества Конвоя. Чуть ранее в Царское Село вернулись кирасиры. Николай I на самом деле умел строить. Не только отдельных солдат и офицеров, но и армейскую инфраструктуру. Впервые в истории гарнизона на территории сначала появились не служивые, а жилье для них. Два года возводился казарменный городок для лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка. На участке по соседству с казармами лейб-гусар выросли казармы кирасир, а также манеж, конюшни, офицерское собрание, склады. Полк заехал на все готовое в феврале 1832 года. Да и сам полк был, что называется, с иголочки. Гвардейство лейб-кирасиры получили в 1813 году за подвиги в войне 1812 года. В 1831-м их соединили с эскадронами лейб-гвардии Подольского кирасирского полка. Тоже вполне геройского. Получился весьма достойный сплав. Кирасирам Его Величества достался желтый цвет приборного сукна, по этой причине их и стали звать «желтыми кирасирами». В отличие от «синих кирасир» Ее Величества, осевших в Гатчине. Это – на военном жаргоне. Более мирно звучало прозвище «царскосельские кирасиры», по аналогии с лейб-гусарами. Гвардейские кирасиры входили в 1-ю кавалерийскую дивизию. И конногвардейцы, и кавалергарды, и «синие кирасиры» Ее Величества оставили после себя заметный фольклорный и мемуарный след. Довольно вспомнить книги графа Игнатьева, князя Трубецкого, генерала Гончаренко, писавшего под псевдонимом Галич. «Желтые кирасиры» остались в глубокой тени. Кто знает, может быть, соседство с лейб-гусарами, подавляющими экзотикой и особым стилем, лишили царскосельскую тяжелую кавалерию шарма и индивидуальности. Хотя воевали кирасиры Его Величества здорово! Они ушли из Царского летом 1914 года. Ушли навсегда.
А теперь к истории создании церкви. Проект новой полковой каменной церкви, исполненный архитектором Владимиром Николаевичем Курицыным, был Высочайше одобрен 9 Мая 1895 г., а уже 17 Сентября состоялась её закладка, совершённая председателем Духовного правления при протопресвитере Военного и Морского духовенства протоиереем Григорием Словцовым в присутствии Императорской Четы и командующего войсками Петербургского военного округа Великого князя Владимира Александровича. Отделку выполнил архитектор С. А. Данини. Строительство велось на средства коммерции советника И. К. Савинкова в память бракосочетания Их Императорских Величеств Николая II и Александры Федоровны.
19 декабря 1899 г. состоялось освящение верхнего храма в честь Святого Иулиана Тарсийского протопресвитером военного духовенства о. А. Желобовским в сослужении протоиерея о. Иоанна Кронштадтского и представителей царскосельского духовенства в присутствии Их Императорских Величеств. В верхнем приделе интересен был витражный иконостас, сделанный весь из разноцветного стекла в пайке, с мозаичными иконами в обрамлении орнаментов. Иконы были исполнены в Мюнхене по картонам профессора Н. Кошелева, написавшего также две колоссальные картины на стенах средней части храма «Брак в Канне Галилейской» и «Чудо святого Иулиана Тарсийского». В нижнем храме находился стильный мраморный иконостас и мраморные надгробия Савинкова и его супруги. Иконы и роспись исполнил художник Волков.
Ко дню основания храма в середине алтарной стены в фундаменте было приготовлено место закладки, над этим местом растянут шатер, а все вокруг — разукрашено щитами с вензелями, флагами, перевито гирляндами зелени и обставлено тропическими растениями. К 1,5 часу дня полк в полном составе в парадной форме выстроился у места закладки: на правом фланге — хор трубачей, на левом — инвалиды Чесменской богадельни, прежде служившие в полку; здесь же — высшие военные чины и лица свиты Государя. Гос. Император принял рапорт, поздоровался с полком и обошел фронт. Затем штандарты были внесены под шатер и выстроены вдоль места Богослужения.
После литургии и крестного хода из Софийского собора, чин на основание церкви совершил протоиерей Славцов в сослужении молитвенника земли русской о. Иоанна Кронштадтского и полкового духовенства. По окончании молебна и окропления святою водою места воздвижения стен, была торжественно зачитана надпись на закладной доске. Гос. Император вложил доску в приготовленное место и заделал ее мраморной плитой. Мраморные кирпичи положили также Августейший Главнокомандующий и военноначальствующие лица, и начатую постройку вновь окропили святой водой. После закладки полк был пропущен церемониальным маршем, а затем Государь присутствовал при отнесении штандартов.
Храм строился на средства Санкт-Петербургского купца 1-й гильдии коммерции советника Ильи Кирилловича Савинкова, известного благотворителя, внёсшего на возведение до 275,000 рублей.
Эта церковь, выстроенная в стиле старинных русских церквей 16-17 веков, была единственной в своем роде и отличалась красотой и оригинальностью. Над ее главным входом устремлялась ввысь высокая острореберная башенка колокольни. Над ее боковыми входами — еще четыре башенки-шатра, увенчанных золотыми императорскими гербами.
Средняя часть храма возвышалась надо всем своими 5-ю главами, каждая из которых была увенчана изящным ажурным крестом. (Напомню, что 5-и главие было традиционным завершением русских церквей и его, после временного перерыва, вновь восстановила своим указом дочь Петра I — императрица Елизавета Петровна.)
К колокольне храма примыкали два отдельных входа в галереи, устроенные в виде шатровых часовен. На наружной стене правой из них находился образ Сет. Николая Чудотворца, а на левой — св. благоверного великого Князя Александра Невского. На самой же колокольне находились 12 колоколов, наибольший из которых весил 312 пудов 10 фунтов (5,1 тонны).
С января 1902 г. и вплоть до своей кончины настоятелем храма являлся протоиерей Александр Евфимиевич Гнедовский (1855 - 1912), которого на этом посту сменил полковой священник «желтых кирасир» отец Владимир (Концевич), после расформирования полка в декабре 1917-го он возвратился по месту службы и «вступил в исполнение обязанностей настоятеля церкви Св. мученика Иулиана Тарсийского. Военным священником отец Владимир стал не сразу. Рукоположен в сан был в 1892 году, а в армии оказался только в 1910-м. Полковой храм лейб-гвардии Кирасирского Его Величества полка принял в октябре 1912-го. Через полтора года вместе с полком принял боевое крещение. А к декабрю 1917-го был награжден тремя боевыми орденами и тремя церковными. В том числе наперсным крестом на георгиевской ленте, что приравнивалось к ордену Св. Георгия 4-й степени. Последнее упоминание об отце Владимире датировано мартом 1919 года, когда он получил от митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина последнюю, вероятно, награду – наперсный крест с драгоценными камнями. Более об отце четверых детей и духовном наставнике всех царскосельских кирасир клировая ведомость храма Св. Иулиана ничего не сообщает.
В мае 1923 г. с шатровых куполов храма были сняты орлы, а в Марте 1924 г. по постановлению Леноблисполкома (официальное постановление ВЦИК датировано 2 Июня 1924 г.) он был закрыт и превращен в склад воинской части. Внутреннее убранство храма и иконостас были уничтожены.
В 1928 г. в здании казарм 4-го стрелкового полка, находящихся возле разграбленного кирасирского собора, рядом с приделом Святого Ильи Пророка, формировался и обучался первый в нашей стране батальон Воздушно-десантных войск. Первый выброс наших десантников состоялся в день святого Ильи Пророка 2 августа 1933 г., который стал днем ВДВ в СССР и в России.
В период оккупации Пушкина церковь заняли части испанской Голубой дивизии. Здание церкви во время оккупации серьезно не пострадало.
В октябре 1946 года военный городок лейб-гвардии Кирасирского полка занимают управление и части 2-й гвардейской Перекопской Краснознаменной ордена Суворова II степени артиллерийской дивизии. Здание церкви было превращено сначала в каптёрку, а потом в производственные мастерские, что довело его до нынешнего плачевного состояния.
В 1987 году решением Ленгорисполкома здание церкви было взято под охрану государства как памятник архитектуры.
В 1992 году храм был возвращен Православной Церкви и приписан к приходу Софийского собора. Первые работы по внутренней расчистке храма, в которых приняли участие курсанты Военно-Морского училища, казаки и члены Монархического Союза, начались в мае 1992 г.
7 мая 1995 году в его стенах был совершён первый, после закрытия церкви, молебен.
25 декабря 2012 года на Церковь Иулиана Тарсийского в Царском Селе воздвигнуто 9 православных крестов. В храме с января 2013 года по воскресеньям проводятся молебен с канонами и панихида.