"Двери закрываются, следующая остановка - "Площадь павших революционеров".
Г, казалось, целую вечность не передвигался по городу на трамвае. От того было удивительно ему увидеть, что не изменился он совсем с тех времён, когда Г, будучи второклассником, заходил с трудом в трамвай по высоким ступеням на "Нагорной" и ехал до "Красноармейской". В то время ему не надо было даже платить за проезд, а сам трамвай был тёплый и гостеприимный: в нём всегда было много людей, настолько, что уже повзрослевший Г умудрялся прятаться в толпе людей от кондуктора, чтобы проехать лишний раз зайцем хотя бы одну остановку.
Салон был тускло освещён, пуст и бедно украшен дешёвой цветной гирляндой из целлофана. Г прошёл к первому свободному одиночному месту и, сев на холодное сиденье, стал дожидаться кондуктора. Трамвай тронулся с остановки, дёрнувшись и стал, громко набирая ход и покачиваясь из стороны в сторону, катиться с горки по рельсам. Раньше Г не замечал, что трамвай был шумным, но сложно было отрицать это или, тем более, утверждать обратное. Старые трамваи, корпус которых во многих местах проела коррозия (потому и требовался постоянный ремонт заплатками), раскачивались на ходу и гремели металлическими колёсами, проходя стыки на рельсах. Похожий звук Г помнил в поездах на железной дороге, но там был постоянный и размеренный стук, как стучит метроном. Здесь же всё вокруг вибрировало и дребезжало настолько, что два человека, сидя рядом, вряд ли бы услышали друг друга.
Пока трамвай катился с горки, к Г подошёл кондуктор - грузная женщина в ярком оранжевом жилете, какой обычно носят строители на дорогах, и в перчатках без пальцев. На поясе висела вечная сумка, куда уходила оплата за проезд, откуда, копаясь и звеня обилием монет разных номиналов, кондуктор доставал сдачу. Это был архетип любого кондуктора в городе. Они - вечные стражи трамвая, троллейбуса или автобуса, как акулы курсировали по салонам, собирая плату за проезд. Г не мог представить трамвай без кондуктора, он считал, что пропади кондуктор - пропадёт душа трамвая. С этим было связано десятилетнее воспоминание из Праги. Билет на трамвай там покупался до поездки на нём в киоске, и, заходя в салон, нужно было сунуть билет в жёлтый ящик, закреплённый на вертикальном поручне на передней и задней площадках. Тот самый жёлтый ящик ставил на билет небольшой штампик, и он служил местным кондуктором, что само по себе было странным. Г не могла не прийти в голову мысль о целесообразности покупки билета, ведь можно просто зайти в трамвай, и никто не станет проверять. Однако всё было не так просто: время от времени в салон заходил контролёр, который и мог проверить наличие билета, потому Г с другом решили поступать иначе: они, попадая в вагон трамвая, каждый раз засовывали в ящик один и тот же билет, от чего билет превратился в изрядно посиневшую и мятую бумажку.
Г оплатил проезд в размере двадцати трёх рублей и получил свой билет, после чего сразу глазами пробежался по номеру. "955983", - прочитал про себя Г. Досадно: предыдущий билет был "счастливым". Г даже чуть-чуть расстроился, что счастливый билет попался не ему. Он сунул билетик в карман и повернулся к окну, где был те же дороги, те же дома, те же виды, что и в стародавние времена, когда трамвай вёз его в школу.
В окне из-за искусственного освещения он большей частью видел себя и салон трамвая, нежели улицу. Лампы были запылившиеся, поручни затёртые и ободранные. Пол был в бесчисленных заплатках как десять лет назад, так и сейчас. Единственное. что было новое здесь - телеэкран, висевший у кабины водителя, прямо перед Г, да и он не работал, хотя обычно он показывал не самые интересные вещи: либо рекламу, либо гороскоп. Г почувствовал тепло от сиденья - значит оно работает, и это не могло не радовать. Трамвай повернул на улицу Карла Маркса и встал на остановку "Красноармейская". Обычно здесь Г выходил и шёл в школу ещё около двухсот или трёхсот метров, но не в этот день.
Трамвай переживал, наверное, худшие свои времена. Мало пассажиров, изношенный подвижной состав, финансовые трудности. Г было жалко его и больно смотреть на него. Могло вполне случиться и так, что сын Г не застанет трамваи, бегающие змейками по улицам города, не прокатится на одном из них, влюблённо глазея в окно, не согреется на его сидении после долгой зимней прогулки, не обрадуется появившимся в дали двум круглым фонарям и не услышит бренчащий сигнал трамвая, будто звонит где-то телефон.
А что, если именно этот трамвай вёз его в школу в первый раз? Или в первый раз ехали они с бабушкой на нём до площади Революции на Ледовый городок, жуя поделённую пополам подушечку коричной жевательной резинки? Может это именно тот трамвай, который спас маленького Г от преследовавших его хулиганов, желающих отобрать деньги или телефон?
А сейчас старенький вагон трамвая вёз его на встречу друзьям, как в старые добрые времена. Г сошёл на остановке "Часовой завод", и, стоя на светофоре, ещё какое-то время глядел вслед уезжающему трамваю, не подозревая, что через три с половиной часа тот же трамвай, украшенный дурацкими гирляндами, отвезёт его домой.