Пока в Сочи президенты Беларуси и России Александр Лукашенко и Владимир Путин искали пути решения спорных вопросов по дорожным картам, белорусская оппозиция организовала несогласованные протестные акции в Минске, продвигавшие полный отказ от интеграции. Обсуждение разногласий главы государств продолжат 20 декабря в Санкт-Петербурге, однако, по словам Лукашенко, эта встреча не станет последним раундом переговоров. О том, как будет продвигаться процесс согласования позиций и какое влияние на него окажет демарш белорусских националистов, портал «Евразия.Эксперт» побеседовал с российскими и белорусскими экспертами.
Директор Центра изучения внешней политики и безопасности Белорусского государственного университета Денис Буконкин:
– Если говорить о личных ожиданиях, я рассчитывал, что какие-то документы будут подписаны: если не все «дорожные карты» скопом, то хотя бы их часть, по которым уже есть договоренности. Тем не менее, белорусская сторона заинтересована не в секторальном развитии интеграции, а в реализации всего списка указанных «дорожных карт» – согласованные карты оказались заложниками принципиальных вопросов, по которым обеим сторонам не удалось договориться.
Что касается антиинтеграционных митингов в Минске, они были малочисленными и исключительно в столице, поэтому нельзя сказать, что это отражение реальных народных возмущений или мнение большинства. Судя по тому, кто организовывал митинг, это была очередная отработка повестки наших уважаемых и глубоко любимых оппозиционных партий. На второй день собралось еще меньше людей, после чего они двинулись к российскому посольству зачитывать какие-то петиции.
Это все достаточно несерьезные вещи, которые вредят белорусской позиции в интеграционных переговорах, поскольку демонстрируют, что в Беларуси нет единого мнения по этому вопросу.
Это ослабляет переговорные позиции Александра Григорьевича Лукашенко и его команды, поскольку [митинги] могут быть использованы в качестве тормоза в согласовании «дорожных карт».
Оппозиция просто отрабатывает повестку, якобы находясь на стороне суверенитета и независимости Беларуси, о расщеплении или уничтожении речи которого на самом деле не идет. Это вопрос делегирования обеими странами части суверенитета для получения синергетического эффекта, двусторонних контактов и улучшения экономик обеих стран. Тем не менее, являясь «защитниками» национального суверенитета, оппозиция таким образом пытается заработать себе политические баллы и одновременно ослабить действующую власть на интеграционных переговорах.
Никаких задержаний не было, потому что белорусские власти понимают, что в случае дестабилизации ситуации в Европе это воспримут как новый виток с политическими заключенными, что ослабит наши позиции в том числе в переговорах с Западом, поэтому в Беларуси поступили достаточно мудро.
Белорусскому государству нужно быть готовым к тому, что в следующий раз оппозиционеры могут пойти на провокации: попытки захвата, атаку государственных учреждений или посольств зарубежных государств.
Звучат мнения, что белорусские власти не задерживали никого с целью использовать эту информацию как аргумент для Лукашенко в ходе переговоров с Путиным [мол, «есть те, кто против»]. Так вот, во-первых, 700 человек – это не свидетельство того, что народ против, хотя актив нашей оппозиции насчитывает порядка 1700 человек. Во-вторых, президент Беларуси всегда выступал за интеграцию, и резкая смена политической позиции на 180 градусов очень сильно по нему ударит. В-третьих, я хочу очень сильно подчеркнуть, об утрате независимости Беларусь речи вообще нет. Когда идет такое обсуждение, складывается ощущение, что люди просто не разбираются в теме. Поэтому думать о том, что президент внезапно озвучит в переговорах аргумент: «на улицы вышло 700 человек, так что мы сворачиваем все назад» – достаточно примитивно и глупо.
Очень сложно прогнозировать итоги встречи Путина и Лукашенко 20 декабря: все зависит от того, насколько белорусская и российская стороны будут готовы идти на уступки. Также есть очень много внешних факторов, которые на это влияют: и решение с транзитом газа через Украину, и готовность обеих сторон к решению данных вопросов на двусторонней основе, а не делегирование дальше в ЕАЭС – другой достаточно амбициозный интеграционный проект.
В 2020 году мы выйдем на новый виток нашей интеграции, несмотря на все препятствия, которые стоят перед нами, потому что экономические реалии диктуют нам развитие интеграции, чтобы набрать критическую массу для качественных изменений.
Интеграция – это не одномоментный шаг, а нудный и долгий процесс, связанный с техническим согласованием, поиском решений.
Нельзя сказать, что 20 декабря наша жизнь изменится коренным образом и завтра мы проснемся в полностью интегрированном Союзном государстве. Процесс может затянуться и на год, и на два, а то и на 10 лет. Все зависит от воли государств, внешних и внутренних условий.
Доктор экономических наук, директор Центра белорусских исследований Института Европы РАН Николай Межевич:
– Проблем в российско-белорусских отношениях накопилось столько, что ожидать решения за одну встречу было бы сложно. Их проводилось уже много, но параллельно с тем, что какие-то проблемы решались, возникали новые. В основе сложной ситуации в двухсторонних отношениях лежит понимание концепции суверенитета – это если говорить об академическом определении.
С финансовой точки зрения проблема заключается в том, что наши белорусские друзья понимают суверенитет как нечто неделимое и неразменное для себя, но при этом делимое и разменное для второй стороны, то есть России.
И здесь возникает вопрос: в какой степени наши друзья понимают, что те просьбы и даже требования, которые Минск предъявляет Москве, означают ограничение и российского суверенитета в том числе?
Сама по себе формула «пусть стоимость газа в Смоленске и Могилеве будет одинакова» означает то, что Россия должна принять эту несуверенную логику исходя из наличия Союзного государства. Москва, в свою очередь, говорит: это может быть предметом для дискуссий, но тогда пусть и уважаемая белорусская сторона подумает, какие российские позиции следует учесть в переговорном процессе. Например, вопросы создания вертикально интегрированных промышленных групп. И, все-таки, давайте не будем отходить от политики.
Вряд ли хорошим фоном для переговоров могут стать заявления о необходимости развертывания, пусть даже гуманитарных, учений с НАТО. Понятно, что это не нужно самому военному блоку – как раз очевидно, что это инициатива белорусской стороны, которая в данном случае пытается сказать, что у нее могут неожиданно оказаться другие союзники. Но, думается, торг здесь не совсем уместен, поскольку союзник у Беларуси – и об этом неоднократно говорил президент республики Александр Лукашенко – только один, и это Россия. Только она принимает условия, которые предполагают ограничение ее суверенных прав.
Россия готова помогать Республике Беларусь. Помимо гуманитарной категории есть дружба экономическая, где всегда кто-то платит больше. Но тогда, соответственно, и риторика [Минска], ориентированная на Варшаву, должна быть немножко более сдержанной. Однако мы этого не наблюдаем.
Разговоры о том, что кто-то кого-то содержит, некорректные. Но то, что сотрудничество должно выстраиваться с учетом интересов партнера, очевидно. Пока же мы видим, что даже самые простые проблемы решаются крайне медленно.
Я года три уже слышу про отмену роуминга [между Беларусью и Россией], а ведь это далеко не самая большая проблема по сравнению с нефтью и газом, по сравнению с внешней и оборонной политикой. Роуминг затрагивает интересы 3‑5 фирм, и тем не менее, идет тяжелейшее, если не сказать мучительнейшее продвижение органами Союзного государства этой темы, которые должны каждый раз говорить «мы почти-почти согласовали», а потом выясняется, что снова не до конца.
Несмотря на все сложности и, возможно, обиды, у нас нет альтернативы. Как профессор экономики я себе не представляю, как будет формироваться бюджет Республики Беларусь на 2021 г., если не будет найден консенсус в отношениях с Россией. Вариант, что карты по интеграции Беларуси и России не будут подписаны, я практически исключаю.
Белорусские экономисты и политологи разводят руками, говоря, что не представляют, как сбалансировать бюджет при сведении отношений России и Беларуси к известной марксистской формуле «товар-деньги-товар». России будет сложно, а Беларуси – страшно тяжело.
В 2020 г. экономика еще вытянет за счет золотовалютных резервов, но всего этого мало станет через год. Среднесрочный прогноз на следующие 2-3 года очень печален. Выводы я делаю на основании той же статистики, которой оперируют мои белорусские коллеги.
Что касается прогнозов переговоров на 20 декабря, я бы обратил внимание наших белорусских и российских коллег на заявление посла Беларуси в России [Владимира Семашко], где есть очень сдержанный, но все-таки оптимизм относительно конца декабря. Проблемы и сложности Беларуси – в конечном счете и наши проблемы, равно как и наоборот. Стороны будут искать компромисс, до последнего сражаться за его формулы, и в конечном счете он будет найден. Не в декабре – так в январе, не в январе – так в феврале. Время уже подходит к принятию решений.
Доцент кафедры мировой экономики Белорусского государственного экономического университета, кандидат экономических наук Вера Ожигина:
– Хотелось бы каких-то конкретных решений по интеграции в производственной сфере и устранения барьеров во взаимных инвестициях, прежде всего, прямых инвестиций. Это нужно для того, чтобы интеграционный процесс в этих сферах стал реальным на микроэкономическом уровне.
В целом принятые решения были ожидаемы. Договориться в сфере поставок энергоносителей, сфере интеграции рынков нефти и газа весьма сложно, поскольку это не рынки, а, в общем-то, государственные монополии, в которых очень сложно интегрироваться. Здесь скорее действует принцип «как договорились, так и будет».
В случае, если карты по интеграции вообще не будут подписаны, кардинальных изменений в белорусской экономике не произойдет, поскольку у нас и так уже достаточно тесные связи с Россией.
Так или иначе, интеграционный процесс будет продвигаться в том числе в рамках ЕАЭС, и те решения, которые обсуждались между Россией и Беларусью, будут выходить на уровень всего Евразийского союза, поскольку Союзное государство – как Бенилюкс для Европейского союза.
Эта модель будет использоваться в более широком экономическом пространстве Евразийского экономического союза.
Рано или поздно, скорее всего в декабре, какое-то решение будет вынесено, поскольку его все уже достаточно давно ждут. Юбилейный год требует подведения итогов интеграционного взаимодействия и разработки «дорожных карт» и планов на будущие десятилетия. Каким будет это решение – сложно спрогнозировать с учетом тех проблем, которые возникли на последних стадиях переговоров.
Заместитель генерального директора Фонда национальной энергетической безопасности Алексей Гривач:
– Говоря о том, был ли предсказуем перенос даты подписания карт по интеграции, думаю, никто не ожидал, что стороны как по мановению волшебной палочки решат все разногласия. Но есть очевидный прогресс, который нужно закрепить в ближайшие недели, чтобы выйти на финальные договоренности.
Что касается антиинтеграционных митингов в столице Беларуси параллельно с переговорами лидеров стран в Сочи, тут можно выделить два аспекта.
Во-первых, есть внешние силы, которые хотели бы воспользоваться моментом и раскачать антироссийские настроения в Белоруссии. А во-вторых, нельзя исключать, что и официальный Минск пытается таким образом усилить свои переговорные позиции.
20 декабря президенты должны договориться. Было бы неразумно сейчас разрушить многолетние усилия по интеграции наших экономик, которые в интересах обеих стран.
