Ох, студень-месяц в разгаре, а значит работёнки у меня прибавится. Как зима на двор ступает, Мороз Иванович весь в делах и Снегурку-красавицу гоняет так, что коса у неё растрёпанная, будто у неряхи какой. Бегают все, суетятся. Высокой новогодней магией занимаются, чудеса творят. Да только чудесами-то сыт не будешь.
Я Морозушку помню когда он ещё пешком под стол ходил. Маленький да тощенький был. Какая там магия – сам горшок в печь поставить не мог. Только он уже тогда не о сытном столе да о добром доме думал, а всё чудеса творить хотел. День-деньской ходил, под нос бубнил, как он весь мир магией своей осчастливит, да какие-то формулы новогоднего духа морозом на стеклах выводил.
Хорошо, что бабушка Аушка у него была. Силком его ловила, чтоб пирогами накормить. Мои пироги вся округа знает, а те люди, которым их отведать приходилось и вовсе о них песни слагают.
Мороз Иванович долго разглядеть не мог, что не только у него магия, что и пироги мои, да соленья – это всё тоже новогоднего духа составляющие. Мужик, что с него взять.
Теперича он, конечно, ценит меня, бережёт без меры. Хотел даже запретить народ заблудившийся из леса выводить. Сами, говорит, виноваты. Мож и прав он, умнее меня, старой.
Народ этот, в основном, ёлки вырубать приходит или снегурку своровать. Да только жалостливая я. Не со зла они, по дурости. Выведу их к избушке нашей, чая из самовара налью, курником угощу, дождусь пока согреются да размякнут и учу уму-разуму. Большинству стыдно становится. Некоторые потом сами ёлки сажают или дары какие приносят. Помнят бабушку, уважают. И вы уважайте тех кто уют творит, уют – тоже магия, да не самая простая, соколики.
