К 15 октября 1941 года ситуацию, сложившуюся для Красной армии на таганрогском и ростовском направлениях, нельзя было назвать обнадеживающей даже при очень большом желании. После стремительного рейда разведывательного батальона моторизованной бригады SS “Лейбштандарт Адольф Гитлер”, итогом которого стало падение Мариуполя, советская оборона "посыпалась", а немцы, напротив, получили отличную возможность развить успех. Для того, чтобы остановить наступление неприятеля хотя бы на рубеже реки Миус, командование Южного фронта в срочном порядке сформировало таганрогский боевой участок от собственно Таганрога до станции Успенская. В числе прочих туда была направлена и 31-я стрелковая дивизия, вообще-то следовавшая с Кавказа по железной дороге под Москву, но в связи с уже описанной выше обстановкой снятая с эшелонов. По прибытии на передовую три полка этой дивизии заняли оборону на линии Покровское - Троицкое - Николаевка, и в тот же день там появился авангард моторизованной бригады SS "Адольф Гитлер". Ни единого часа времени для подготовки позиций советские бойцы не имели и вступали в свой первый бой в крайне невыгодных для себя условиях. В журнале боевых действий 31-й СД за 11 - 16 октября 1941 года записано, в частности, следующее:
"Батальоны вводились в бой прямо с эшелонов, отсутствие заготовленного рубежа, бойцы не успевали выкопать себе окопы, не было времени на командирскую рекогносцировку, артиллерия дивизии входила в бой поорудийно без соответствующей подготовки."
Итог был вполне предсказуем - 11 октября немцы вытеснили обороняющихся с западного берега Миуса, а 13-го числа создали плацдарм на восточном берегу, заняв село Троицкое. Несмотря на то, что советские солдаты сражались отважно и не раз пытались переходить в контратаки, им не удалось нанести противнику больших потерь и серьезно помешать его планам. 14 октября эсэсовцы заметно увеличили свое присутствие на плацдарме, явно намереваясь в самое ближайшее время нанести очередной удар. В этой ситуации советское командование решило произвести на Троицкое воздушный налет силами бомбардировочной авиации и тем сорвать неприятельские приготовления.
Выбор пал на 41-й ближнебомбардировочный авиаполк, командовал которым подполковник Василий Корпусов. К утру 15 октября эта часть, базировавшаяся на аэродроме Тихорецкая, насчитывала 19 исправных двухмоторных бомбардировщиков СБ при боеготовых экипажах. Первоначальным приказом подразумевалось, что полк атакует Троицкое двумя волнами в 14:50 и 15:10, задействовав в общей сложности 18 машин, то есть практически все наличные силы. Лидеру каждого звена предписывалось взять бомбовую нагрузку, включающую шесть фугасных бомб калибром 100 кг и две фугасных бомбы калибром 50 кг. Два ведомых экипажа должны были нести по восемнадцать 25-кг осколочных бомб и по две 50-кг фугаски. Предполагалось, что над целью бомбардировщики будут встречены сильным огнем зенитной артиллерии, а кроме того, из донесений разведки стало известно, что 10 октября на аэродром Мариуполь перебазировались немецкие истребители, которые также могли оказаться в небе над Троицким. Поэтому перед тем, как идти к цели, СБ должны были встретить над Ростовом-на-Дону группу прикрытия и дальше следовать уже вместе с ней. В силу того, что погода в тот день стояла не идеальная и нижняя граница облачности находилась примерно на 1500 метрах, бомбометание планировалось производить с высоты 1150 - 1350 метров, что серьезно увеличивало вероятность поражения самолетов огнем с земли.
В 14:00 рейд начался, но проводился он чуть меньшими силами, чем было предусмотрено изначально. Вместо восемнадцати на Троицкое пошли пятнадцать бомбардировщиков. Гораздо хуже дело обстояло с истребителями прикрытия. Согласно плана, сопровождение должны были обеспечить летчики 248-го истребительного авиаполка, входившего в состав авиационной группы полковника Якова Гиля. Однако на тот момент полк фактически еще не был сформирован, существовал лишь на бумаге и в силу этого принять участие в налете не мог никак. Не подозревавшие об истинном положении вещей бомбардировщики честно долетели до Ростова-на-Дону, покружили над аэродромом, но так никого и не встретив, отправились к цели сами по себе.
Отсутствие эскорта обошлось советским летчикам дорого. Экипажи выстраивали заход на объект атаки с юго-запада, от занятой войсками противника территории. И как только они пересекли линию фронта, в небе появилось звено германских истребителей Bf-109E из 4-го штаффеля эскадры JG 77. Что интересно, относительно численности неприятельских машин в советских документах затем возникли очень большие разночтения. Наиболее точная информация содержится в журнале боевых действий ВВС 56-й армии - там количество "Мессершмиттов" оценивается в пять машин. В журнале боевых действий 74-й бомбардировочной авиадивизии фигурируют уже семь Bf-109. А ЖБД 41-го ББАП приводит и вовсе фантастическую цифру в 20 - 25 истребителей, причем автор этой записи нимало не смущался тем, что такого количества "Эмилей" вполне хватило бы, чтобы как минимум сорвать налет, а то и уничтожить все 15 СБ еще на подходе к цели.
Как это часто бывает в воздушных сражениях, первая атака стала наиболее результативной. После точных залпов "стодевятых" почти одновременно загорелись и пошли к земле бомбардировщики младших лейтенантов Виктора Строганова и Федора Давиденко. Все трое авиаторов из состава первого экипажа смогли спастись, благополучно пересекли проходившую неподалеку линию фронта и спустя три дня вернулись в часть. Второй экипаж погиб полностью. Авторами этих побед стали уже состоявшиеся асы обер-лейтенант Хайнрих Зетц и унтер-офицер Эрнст-Вильгельм Райнерт. Первый в том бою довел личный счет поверженных неприятельских самолетов до 26, второй - до 19. После первого захода немцы повторили атаку несколько раз, но уже с меньшим эффектом. Хотя им удалось нанести повреждения еще семи бомбардировщикам, ни один из этих СБ не упал и не покинул боевой строй. А затем "Мессершмитты" прекратили нападения, поскольку краснозвездные машины вошли в пределы досягаемости размещенных на плацдарме в районе Троицкого зенитных батарей.
В 15:30 советская группа достигла Троицкого и начала бомбардировку. Причем, если судить по журналу боевых действий 41-го ББАП, экипажи сбрасывали бомбы с высоты 1550 метров, то есть держась на уровне нижней кромки облаков и совершенно оправданно не рискуя на долгое время оставаться под огнем неприятельских зенитчиков. Те же стреляли хоть и интенсивно, но не слишком точно. Ни один СБ не получил прямых попаданий, хотя несколько самолетов были повреждены осколками от близких разрывов. Особенно сильно досталось машинам капитана Леонида Федосеева и лейтенанта Николая Ершова. На первой оказался пробит один из двигателей, а на второй - топливные баки. Что же касается бомбометания, то по возвращении с задания летчики доложили о перекрытии цели и возникшем после этого в деревне пожаре, однако ничего более конкретного - фотолаборатории в полку не имелось и ни одна из участвовавших в рейде машин не располагала аэрофотоаппаратом для проведения контрольной съемки.
По счастью, практически сразу после выхода из атаки СБ оказывались над территорией, занятой советскими войсками, а неприятельские истребители не сочли нужным организовать преследование. Это спасло группу от действительно серьезных потерь в личном составе. Помимо двух машин, потерянных в воздушном бою, до аэродрома Тихорецкая не добрались еще две. Капитан Леонид Федосеев совершил вынужденную посадку на аэродроме Ростова-на-Дону, поскольку на борту имелся раненый в лице стрелка-радиста Москаленко, а поврежденный огнем зениток мотор окончательно вышел из строя. Экипажу Николая Ершова и вовсе пришлось приземляться в чистом поле в 38 километрах к северо-западу от Ростова-на-Дону. Для авиаторов все закончилось благополучно, а вот самолет ремонту уже не подлежал. По итогам рейда на счет стрелков-радистов Аникина и Сундукова было записано по одному сбитому "Мессершмитту", хотя в реальности ни один из участвовавших в бою Bf-109 не пострадал. Немецкие же асы, напротив, могли бы с полным на то основанием записать себе не две, а три победы, поскольку бомбардировщик Николая Ершова получил большую часть повреждений именно от огня истребителей. Но поскольку падения или вынужденной посадки этого СБ никто из германской четверки не наблюдал, то и заявлять о нем, как о сбитом, не стали.
К вечеру 15 октября в 41-м ББАП осталось лишь пять боеспособных самолетов. Три были потеряны безвозвратно, один после вынужденной посадки находился в Ростове-на-Дону, а еще десять имели различные боевые повреждения или технические неполадки, требовавшие ремонта. Благодаря усилиям механиков, проработавших всю ночь, с 7 часам утра следующего дня все поврежденные и неисправные машины снова вошли в строй, так что резкого снижения боеспособности полка удалось избежать. Если же говорить об итогах рейда в целом, то на дальнейшее развитие событий налет на Троицкое сколь-нибудь заметно не повлиял. 17 октября немцы начали наступление с плацдарма, легко прорвали оборону советских войск и в тот же день заняли Таганрог.
Michael Traurig