Прежде чем начнем речь о бессмертии души человеческой, необходимо, в предупреждение и предотвращение всяких недоразумений и перетолкований, установить правильный взгляд на предмет речи: нужно дать ответ на вопрос, в чем заключается истинное бессмертие души, — такое бессмертие, которое одно только может быть дорого, желательно и утешительно для человека.
Новые саддукеи, не признающие истинного и действительного бессмертия души человеческой, проповедуют нам, взамен него, четвероякого рода бессмертие, от которого, однако, мы должны отказаться, потому что чаем для себя лучшего бессмертия, нежели какое обещают нам они.
Самый низший и грубый род бессмертия — это бессмертие, проповедуемое материализмом. По учению материалистов, душа человека не только теряет свою личность по смерти тела, но и совсем уничтожается, исчезает. Так как она есть не более, не менее, как произведение или отправление, или гармония телесного организма, то понятно, что коль скоро не стало этого организма, — не стало, вместе с ним, и его произведения, управления, или гармонии, то есть не стало души. Тем не менее, однако, и материалисты допускают также своего рода бессмертие человека. В чем же оно состоит? А вот в чем: тело человека по смерти разлагается на свои составные элементы или стихии; но эти стихии не исчезают бесследно из мира и не уничтожаются, а сохраняются в общей жизни или экономии природы и входят в другие тела, в живые организмы, вообще — образуют собою новые формы жизни: это и есть бессмертие человека. Но ведь это — бессмертие только стихий и сил природы, а не человека: к душе человеческой оно не имеет никакого отношения. Допущение такого бессмертия — есть жалкая и грубая насмешка над действительно бессмертным человеком. Такое бессмертие — бессмертие «обмена веществ» — человек разделяет со всеми без исключения предметами природы.
Кто поселял в народах страх,
Пред кем дышать едва лишь смели, —
Великий Цезарь — ныне прах,
И им замазывают щели!
(Гамлет)
Вот все бессмертие, обещаемое нам материализмом! Второй род бессмертия, допускаемый пантеизмом, отличается более возвышенным характером, хотя и его также нельзя признать истинным бессмертием. Так как душа человеческая, по воззрению пантеистов, есть проявление или видоизменение абсолютной субстанции (безличного Бога), то она и должна, по смерти тела, возвратиться в эту субстанцию, потеряв в ней свою обособленность и личность. Душа от вечности существовала в абсолютном как его идея (мысль); потом получила, на время, обособленность и личность в форме человеческого организма и затем, по разрушении организма, потеряет свою обособленность и личность и опять станет существовать в абсолютном как его идея. Личное бытие человека в абсолютном можно сравнить с волною на море: сначала мы видим просто необъятную массу воды; но вот из нее выделяется волна, чрез несколько мгновений опять исчезающая в общей массе воды, из которой она выделилась было. Но, теряя свою личность в абсолютной субстанции, душа не уничтожается, не исчезает совершенно: ее субстанция (существо) сохраняется в абсолютной субстанции. В этом и состоит ее бессмертие: она бессмертна не в смысле продолжения личного бытия ее за гробом, а в смысле продолжения или сохранения ее бытия в общей мировой субстанции. Таким образом, мы видим, что и пантеистическое бессмертие есть бессмертие, собственно, не души человеческой, а только абсолютной субстанции, поглощающей ее в себе, подобно тому, как капля поглощается морем и исчезает в нем бесследно. Такое бессмертие проповедуют иногда поэты под формою слияния с природою, исчезновения в природе, которая все дает и все отнимает...
Смерть страшна для тебя? Ты хочешь быть вечно бессмертным? —
В целом живи: ты умрешь, — целое ж все будет жить.
Шиллер
Третий род мнимого бессмертия — есть так называемое историческое бессмертие, или бессмертие человека в потомстве. «Мы живем в добрых делах, совершенных нами, делах, которыми мы содействовали прогрессу и усовершенствованию человечества. Мы живем в тех истинах, которые громко проповедовали, не боясь людей, которые мы передали в наследство будущим поколениям, обязанным осуществить их на деле. Идея Аристотеля и произведения Рафаэля живут еще и теперь и постоянно оживают в произведениях индивидуумов, подражающих им и образующихся по ним...» (Мишле). Говорить, что мы живем или будем жить в наших мыслях и делах, конечно, можно, но только — фигурально, не собственно: ведь существо наше не исчерпывается до дна теми идеями и делами, которые мы оставляем в наследство потомству, не отождествляется с ними; оно от этого не умаляется и не сокращается само в себе, точно так же, как не умаляется в своем составе и существе солнце, несколько тысячелетий освещающее и согревающее землю. То, что называют историческим бессмертием, есть бессмертие не самой души человеческой, не человека самого по себе, а только его полезных, а иногда и вредных, разрушительных идей, его славных, а часто и бесславных, постыдных дел. Поэтому-то историческое бессмертие, начинающееся и оканчивающееся на земле, и принадлежит не всем людям, или лучше и строго говоря, оно принадлежит только весьма немногим, исключительным или привилегированным людям, и притом не самым только лучшим, но, вместе и рядом с ними, и самым худшим, — не только друзьям и благодетелям человечества, не только Аристотелям и Рафаэлям, но и таким гениям зла и разрушения, каковы Нероны, Калигулы, Тамерланы и другие, подобные им.
«Чего стоят приговоры истории, которая часто записывает на свои скрижали выдающееся и даже мелкое злодейство, вроде убийств из-за угла, вроде злодейского покушения каракозовского или гартмановского, — миллионы же благороднейших подвигов удостаиваются чести только забвения? Подумайте об этих воинах Наполеона, в которых он видел только пушечное мясо для миража собственной славы. Ведь каждый из этих воинов был далеко благороднее своего вождя, потому что проливал свою собственную кровь за него, по чувству воинского долга. Что же такое сам Наполеон, за что и для кого проливал он чужую кровь, тщательно впоследствии оберегая свою, и губил миллионы чужих жизней? По слову Спасителя: Больше сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя (Ин. 15, 13). Положить свой живот за веру, царя и отечество — это величайший подвиг человеческого самоотвержения. Но подумайте, сильна ли история наградить бессмертием сотни тысяч и миллионы истинных, самоотверженных героев, которые увлажнили кровью и утучнили собственными костями почву, примерно, Куликова поля, или Бородина, или Севастополя, или же безмерные пространства Кавказа и Закавказья, нашего Новороссийского края, Балканского полуострова, Малой Азии до Эрзерума и так далее без конца и числа? Сильна ли история даже вместить на своих скрижалях все эти миллионы славных, достойных вечной памяти имен; ихже Ты един, Господи, веси?»
Наконец, четвертый род измышленного бессмертия есть родовое бессмертие, то есть непрерывное и нескончаемое существование не каждого отдельного человека, но всего рода человеческого как целого. Таким образом, бессмертием человечества исключается и уничтожается бессмертие человека. «Каждое поколение и в нем каждая особь существует лишь затем, чтобы породить свое потомство; но и последнее существует только для того, чтобы произвести следующее за ним поколение. Значит, каждое поколение имеет смысл своей жизни только в следующем, то есть, другими словами, жизнь каждого поколения бессмысленна; но если бессмысленна жизнь каждого, то, значит, бессмысленна жизнь всех. Это бессмысленное существование называется “жизнью рода”. Но есть ли это, в самом деле, жизнь? Если каждое поколение существует только для того, чтобы погибнуть с появлением нового, которому — в свою очередь — предстоит такая же гибель, и если род живет только в таких, непрерывно гибнущих, поколениях, то жизнь рода есть постоянная смерть, и путь природы есть явный обман. Цель здесь для каждого поколения в чем-то другом (в потомстве); но и это другое само так же бесцельно, и его цель опять — в другом, и так далее, без конца. Настоящей цели нигде не находится, все существующее бесцельно и бессмысленно, как неисполнимое стремление. Родовая потребность есть потребность вечной жизни; но вместо вечной жизни природа дает вечную смерть». Таково это мнимое родовое бессмертие!
Все четыре рассмотренных нами рода бессмертия (материалистическое, пантеистическое, историческое и родовое бессмертие), при всем незначительном отличии друг от друга, сходятся между собою существенно в том, что отрицают и уничтожают личность человека за пределами гроба. Между тем — человеку, как единственному в природе личному существу, должно принадлежать и бессмертие личное, а не такое, какое принадлежит всем прочим предметам и тварям природы. Это последнее состоит в неуничтожении родов тварей (но не видов их и не отдельных особей) или в постоянном существовании и непрерывном сохранении всех сил и стихий природы в одном и том же количестве, несмотря на все многоразличные их комбинации. Если бы и человеку принадлежало только такое бессмертие, в таком случае это значило бы, что он один между тварями смертен, в собственном смысле слова, потому что уничтожение в нем личного самосознания было бы подлинным уничтожением его как человека. В мире животных каждая особь есть простой экземпляр рода, для которого совершенно все равно — умереть раньше или позже, так как его роль может быть одинаково выполнена и другими остающимися экземплярами. Но в человечестве другие личности не могут заменить и вознаградить собою той, которая исчезла бы: в ней исчез бы целый самостоятельный духовный мир, существующий не для других только, но и для себя; в ней погибло бы целое самосознательное существо, имеющее цель своего бытия не в роде только, как, например, животные, но и в себе самом; в ней погиб и уничтожился бы один из самостоятельных духовных атомов — подобий Божества.
Итак — истинное, действительное бессмертие души человеческой состоит в том, что она, по смерти тела, будет продолжать свое существование за гробом, как существо личное, самосознательное, разумно-нравственное, с сохранением воспоминания о прошлой земной жизни, — в том, одним словом, что загробная жизнь будет продолжением земной жизни, только в другой форме и в других условиях, но без утраты самосознания и личности — коренных основ бытия человека. Непрерывность и тождество личного бытия человека — вот его истинное бессмертие. Смерть не прерывает существование человека, а только видоизменяет его.
Братья и сёстры, подписывайтесь на наш канал, ставьте лайк и не забывайте прокомментировать!
