На IX Шекспировском театральном фестивале была представлена "Двенадцатая ночь" в постановке Деклана Доннеллана — совместный проект Международного чеховского фестиваля и лондонского театра "Чик бай Джаул". В этой антрепризе заняты многие известные артисты. Впечатлениями о постановке, о фестивале и о театре в целом делится замечательный актер Игорь ЯСУЛОВИЧ.
— Я воспринимаю работу с Доннелланом как подарок судьбы. Подобное сотворчество очень плодотворно, так как расширяет творческие горизонты по принципу сообщающихся сосудов. Нас, российских артистов, в чем-то дополняет иностранный режиссер, а мы в свою очередь открываем что-то новое для него...
Мне импонирует уровень размышлений, уровень задач, которые он ставит, неожиданные предложения и свободу, с которой все происходит. Каждый день на начальном этапе начинается с разминки: игры, этюды, беседы создают творческую атмосферу, и после этого идет репетиция. Режиссер "отпускает нас на волю", а потом делает замечания — исключительно в виде предложений подумать над тем или иным элементом.
— Простите за прямой вопрос, каково отношение сегодня к русскому драматическому театру: "о, русские шедевр привезли!" или "ну да, немножечко старье, но русские все же классно играют..."?
— Ну, при всем моем уважении, мы ездим не только со спектаклями Доннеллана. Я считаю, русский театр — это то, что следует беречь и сохранять. Меня, признаться, пугают всякого рода проекты кардинального реформирования. Потому что если мы начнем реформировать, то наломаем дров. Я понимаю, что сегодня театр тоже переживает не лучшие времена. На моей памяти были такие же времена: скажем, еще мой замечательный учитель, мастер, Михаил Ромм в полемическом задоре говорил: "Театр помирает! Помрет театр!"
— Вы дважды учились у Ромма: сначала на актерском, потом на режиссерском...
— "Михаил Ильич, — спрашивают студенты, — вам нравится картина Калика "Человек идет за солнцем?" — "Нет". — "Что же вы ему так помогаете?" — "Потому что он талантлив!" Он очень любил своих учеников, и нет никого, кто не отвечал бы ему взаимностью.
Я многим ему обязан. Самое главное, он научил меня отвечать на первостепенные вопросы: что ты делаешь на подмостках или в кино?.. какие идеи вольно или невольно несешь и проводишь?.. Быть учеником Ромма — обязывает... И не только в профессии.
— Кстати, о кино. Правда ли, что после роли инженера Щукина в "12 стульях", который случайно оказался голым на лестничной площадке, вас стали называть пионером эротического фильма?
— Да, но я лично думаю, что настоящим первопроходцем стал Евгений Леонов после фильма "Полосатый рейс". Когда я прочитал сценарий "12 стульев", то даже не спросил у Гайдая, надо мне раздеваться или нет? Если надо, значит, надо.
...Сцену снимали летом на "Мосфильме". Жара была под 30 градусов, вся съемочная группа обливалась потом. Наши гримеры разводили специальный шампунь и намазывали им меня снова и снова. Пена разъедала глаза, но поделать было ничего нельзя. С тех пор я пену недолюбливаю...
— Ваша работа с Гайдаем началась с "Бриллиантовой руки"?
— Я долгое время работал в Театре пантомимы. Узнав об этом, Гайдай взял меня сразу и доверил небольшой эпизод с собачкой. С песиком мы быстро поладили, он был довольно спокойный. Дали мне поводок и сказали: "Ну, иди гуляй со своей собакой!" Вот и все — эпизод сняли со второго дубля.
— Многие фразы ваших персонажей мгновенно уходили в народ – одна только "Она что, с Урала?", слетевшая с уст фарцовщика в картине "Самая обаятельная и привлекательная", чего стоит...
— Многие думают, что эту фразу я сам придумал. Но на самом деле она была уже прописана в сценарии. Картину снял Геральд Бежанов. До этого мы с ним уже работали над лентой "Витя Глушаков, друг апачей". Вместе с Геральдом мы придумали мне кучерявый парик, а костюм я принес свой, из дома.
— Игорь Николаевич, сегодня снимается масса сериалов. Как вы относитесь к такого рода кинематографу?
— Слава Богу, что кино, как таковое, есть... Что до сериалов, есть так называемое среднее "околокинематографичное" звено, которое имеет возможность на таких, пусть и проходных проектах, набираться опыта. Хороших актеров жалко — рано или поздно они спохватываются и начинают отказываться от штампованных историй.
— В такой кинопродукции вас не часто можно увидеть.
— Понимаете, я могу себе позволить абсолютно отказываться от подобных однотипных предложений. В творческом плане меня вполне удовлетворяет театр. Если мне поступают какие-то предложения, я внимательно знакомлюсь с ними и если мне это интересно, то я буду сниматься. Если нет — отказываюсь.
— А от больших ролей отказывались из-за ущербности материала?
— Бывало, когда понимаешь, что играть нечего. Жалко тратить время на ерунду. Но были и большие интересные роли. Пригласил меня Пчелкин в "Петербургские тайны" на роль трактирщика Юзича. Сначала я отказывался, но потом понял, за что можно ухватиться. Мой герой не безупречен, но чувствует людей. В петербургских трущобах свои законы, он пытается выживать.
— В "Двенадцатой ночи" все были поражены вашей пластичностью, умением замечательно двигаться на сцене. В чем секрет вашей молодости?
— За то, что нахожусь в такой форме, спасибо природе и заложенному в меня родителями. Кроме всего прочего, очень много в понимании того, как надо держать себя в тонусе, дали педагоги по такому предмету, как пластическая культура актера, проще говоря — пантомима. Также важен ежедневный тренинг. Он становится нормой жизни и необходимым как кислород.
— В Армении вы впервые — каковы же впечатления?
— У вас я действительно впервые. Увы, артист не принадлежит сам себе. Можно на пальцах сосчитать, сколько раз я позволял себе "вольности" — слетать в Таллин к родителям или на отдых в Ялту. Однако... моя супруга имеет армянские корни. Она-то здесь бывала часто — это я впервые. Значит, будем исправлять несправедливость!
Мы успели немного поездить, побывали в Эчмиадзине... Конечно, самое сильное это ощущение от того, что ты прикоснулся к древности, к истокам... Это чувство с первой же секунды захватывает и, думаю, еще долго не отпустит.