Ну что ж, дорогие друзья!))
Сегодня я продолжу рассказывать вам о Серже Генсбуре. Но перед этим мне придется извиниться перед вами за то, что часть того, что я хотела вам рассказать, прочесть вам не удастся, потому что администрация заблокировала публикацию очередного моего поста о Серже Генсбуре, сочтя, видимо, что жизнь этого человека слишком скандальна для целомудренного Читателя Дзена.
Предыдущий пост был посвящен бесконечным интеллектуальным и психологическим провокациям Генсбура — той значительной его части, которая, собственно, делает Сержа Генсбура им самим. Мне очень жаль, что мне не удалось рассказать вам о той его грани. Не потому, что она скандальна, а потому без нее образ Сержа Генсбура не будет полным. Единственное, что меня утешает — то, что все материалы, которые я собрала в предыдущей статье, есть в открытом доступе в интернете. И если вам покажется важным, вы, конечно, сумеете все найти и сами.
Итак, Серж Генсбур…
«Мой кислород — это вечная провокация», — говорил он, осознанно создавая себе имидж отъявленного хулигана, сквернослова и циника.
Внутри этого образа ему проще было скрывать настоящего Генсбура. Того, которого, по всей видимости, и любили все его женщины. Нежного и ранимого, щедрого и тонкого.
Тот Генсбур был уязвим. Этого же окружающие опасались сами.
Впрочем, не только опасались. Но и любили.
И Генсбур любил. По-своему. Иногда нежно и заботливо, иногда мучительно и для себя, и для своих любимых.
Генсбур был окружен женщинами. Успешными и нет, знаменитыми и не очень. В его «шкатулке воспоминаний» соседствовали Брижит Бардо и Катрин Денев, Ванесса Паради и Изабель Аджани, Франсуаза-Антуанетта Панкрацци и Франс Галль. Одни не скрывали своих с ним любовных отношений, другие, как Катрин Денев, утверждали, что их с Сержем связывала одна только дружба… Но как бы там ни было, Генсбур очень редко бывал «одиноким». Рядом с ним почти всегда были его жены, подруги, Музы, которые, несмотря на трудный его характер, понимали его.
Брижит Бардо писала: «Генсбур – это всегда два в одном: лучший и худший, белый и черный, тот, кто видел себя принцем, а стал Квазимодо, трогательный или отвратительный – в зависимости от его или нашего состояния. В глубине этого существа, робкого, хрупкого, агрессивного, прячется душа поэта, полная правды, нежности, цельности».
Джейн Биркин, певица и актриса, с которой он прожил в гражданском браке 11 лет (с 1969 по 1980 год), говорила:
«Его выходки были для него способом оградить себя от мира. В нем было что-то ребяческое. Детское».
Последняя жена Сержа Генсбура, Каролин фон Паулюс, выступавшая со сцены под псевдонимом Бамбу, рассказывала:
«А я его любила. Я его любила до такой степени, что готова была луну с неба достать, ничего не прося взамен. Это был первый человек, который дал мне тепло и любовь. Я никогда не задавала вопроса, любил ли он меня так, как я его любила. Для меня это совсем не имело значения, моей любви было достаточно для двоих, для десятерых. Он был старше меня на 31 год. Я приняла мужа со всем его прошлым».
И Серж тоже умел любить, даже если всей своей жизнью как будто доказывал, что ничто в мире ему не ценно.
Первой любовью Сержа Генсбура стала Елизавета Левицкая. Они встретились в 1947 году. И он, как все влюбленные мужчины, думал тогда, что женщина эта создана для него.
Как и Серж Генсбур (тогда еще Люсьен Гинзбург), Елизавета была дочерью русских эмигрантов, любила живопись и была неприхотлива, как большинство однажды уже «терявших все». Он тогда обучался живописи в Academie Monmartre, зарабатывал на жизнь также игрой на фортепиано и гитаре в кабаре, работал преподавателем в детском приюте.
Она работала литературным секретарём поэта G. Hughet, была фотомоделью модного дома «Laure Belin» (Lingerie). Несколько месяцев сотрудничала с художником Сальвадором Дали. Училась, готовилась стать (и стала) художником.
Они прожили вместе шесть лет.
Именно ей, Элизе Левицкой, Серж посвятил ставшую впоследствии очень известной песню «Элиза».
(собственно песня начинается на 1.07 мин)
(продолжение следует)
подписывайтесь на мой канал
