Где-то далеко проснулось небо. Синее, весеннее, чистое, настоящее, гонящее вперед облака воспоминаний. Дети замерли, запрокинув головы, и, затаив дыхание, следили за лазурным утренним танцем. Вдалеке кто-то играл на флейте, собирая вокруг солнечных зайчиков.
А я просто лежал на крыше. Нет, не просто — еще смотрел, слушал, впитывал. А сверху на меня лился солнечный дождь, и от этого блестели написанные на пыли слова. Блестели не как золотые монеты, а как утренняя роса на лугу, и переливаясь миллионами оттенков, становились с каждым разом все важнее и значимее.
Как огромно слово «жизнь» — это одновременно и ты, и красивая птица за окном, и почки на дереве, готовые распуститься с первыми же лучами солнца. А еще это скользкие крыши, ненадежные шаги, и кем-то похищеные блики света из уставших глаз. И множество споров за возможность проснуться на следующее утро.
А весенние дни красивы, как всегда, потому что самые настоящие. Но лучше не думать, какую цену придется заплатить за них осенью.
Люди стучали в небо и кричали ангелам, чтобы те спустились, наконец, на землю. Но ангелы слушали прекрасные небесные сказки, и никто не ответил на этот зов. Только небо рассмеялось, даря последний облачный сон маленькой девочке, уснувшей на холодном сером асфальте.