Пришло время, когда мы подросли достаточно для того, чтобы наши дворовые мальчишки, не стесняясь, начали курить под окнами, а девчонки поглядывали на подросших своих кавалеров из одной песочницы другими глазами.
Но до романтических отношений было еще далеко. Ещё дурачились, ещё шутили друг над другом - всё было наивно-забавное. Однако, уже было очевидно, что соседская Иринка положила глаз на Германа. Причём в их ситуации положение глаз было взаимным. Вероника присматривалась к Игорю, он посматривал на Наташу, а та не смотрела ни на кого. У неё был кавалер из соседнего двора.
Я симпатизировала Вовке. А он... Я долго не могла понять, что он... Он подшучивал надо мной в компании, а когда мы оставались где-то вдвоем, то тем для разговора у нас не находилось. И мы оба смущенно молчали. В какой-то момент мне даже стало казаться, что я просто ему не нравлюсь.
Но меня очень задевало, когда другие девочки откровенно демонстрировали ему свои симпатии. И когда мне было лет тринадцать (а взрослели мы тогда почему-то позже сегодняшних подростков, и я в свои тринадцать нет-нет да и играла в куклы с сестренкой), одна из вовкиных воздыхательниц, отозвав меня в сторону, загадочно рассказала, что ей очень нравится этот мальчишка с нашего двора и она хочет, чтобы я ей рассказала о нем побольше. Ох и расстроило меня это. Я тогда первый раз плакала. Я была уверена, что между нами двумя Вовка выберет именно ту, высокую белокурую красавицу-спортсменку, в не меня, нескладную девчонку, которая стеснялась всего и в свои тринадцать ещё ни разу не целовалась (тогда, кстати, в кругу моих одноклассниц это было показателем взрослости и, своего рода, успешности). Я была безнадёжно неуспешной.
Но, тем не менее, когда Вовке пришла пора идти в армию, за столом пришедших отметить это событие, была только особа женского пола. Это была я. Я была не в качестве девушки, которая обещает ждать солдата. Я была в числе друзей. Но мне было этого достаточно. Я была рада, что меня пригласили. Я грустила, потому что он уезжает. Я была уверена, что это еще не завершение истории. И я была права...