Закон о социальном предпринимательстве создаёт основу социально ориентированного государства
В июле нынешнего года Государственная Дума приняла поправки в закон о поддержке малого и среднего бизнеса, вводящие в деловой обиход понятие социального предпринимательства. О том, что это за явление и как оно отразится на повседневной жизни страны, мы беседуем с членом экспертного совета по развитию социального предпринимательства при Госдуме РФ и депутатом Госсовета Татарстана Рустемом Хасановым.
СТАНУТ ЛИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛИ БЛАГОТВОРИТЕЛЯМИ
– Рустем Ринатович, вы один из разработчиков законопроекта. Поясните, что это за документ и в чём его важность?
– Президентом страны был подписан Закон №245-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» в части закрепления понятий «социальное предпринимательство», «социальное предприятие». Этот статус определяется в документе как деятельность, направленная, помимо прочего, на решение общественных проблем. Теперь бизнес сможет официально подключиться к этой работе и получать за это определённые бонусы.
– Но ведь цель любого бизнеса – прибыль. При чём тут решение социальных проблем?
– Ну, во-первых, помимо «узкоспециализированных» стяжателей? во все времена среди купцов и промышленников находились благотворители, которые на свои средства строили школы, больницы, приюты для бездомных. Во-вторых, большинство предпринимателей хорошо осознают социальную ответственность как минимум перед своим коллективом – людям надо вовремя платить зарплату, делать соответствующие страховые и пенсионные отчисления. А теперь представьте, что вы сумели интегрировать в трудовой коллектив многодетных родителей, предпенсионеров, инвалидов или бывших осуждённых. Дав этим людям возможность зарабатывать и достойно жить, вы уже выполняете важную социальную роль, будь то борьба с бедностью или профилактика рецидивной преступности.
– Сколько инвалидов или бывших сидельцев нужно набрать, чтобы по закону получить статус социального предприятия?
– Вообще, в законе прописано несколько вариантов признания предприятия социальным: у вас может не быть никаких «особенных» граждан, но вы оказываете некие важные социально-медицинские услуги или производите, например, ортопедические товары. Что касается приёма на работу людей из социально незащищённых групп, то их в коллективе должно быть не менее половины и на них должно уходить не менее четверти средств из фонда оплаты труда.
– Сколько у нас сегодня социальных предпринимателей?
– Пока… нисколько. С точки зрения закона предприниматель становится таковым лишь с момента внесения в реестр социальных предпринимателей. Но первый реестр в соответствии со сроками, указанными в законе, будет составлен только в апреле будущего года. В стадии разработки сама процедура, которая должна быть отражена в соответствующем постановлении Правительства. На октябрьском заседании экспертного совета мы как раз обсуждали перечень и порядок подачи документов для включения в реестр и решали вопрос, как максимально дебюрократизировать этот процесс.
– Ну а в перспективе?
– Сейчас это сложно спрогнозировать. К социальным предприятиям могут относиться, например, организации, в которых более 25 процентов фонда оплаты труда идёт на зарплату многодетных родителей. Однако количество детей в семье – это личные данные? и не всякий их раскрывает, да и не у всякого об этом спрашивают при трудоустройстве. Это выявляется разве что окольными путями, скажем, по заявлениям на налоговые вычеты. Также невозможно сказать, сколько и в каком процентном соотношении на тех или иных предприятиях будут трудоустроены граждане, освободившиеся из мест лишения свободы. Кроме того, можно лишь предполагать, как бизнес отреагирует на вступление закона в «окончательную» силу.
ОПЦИИ ДЛЯ БИЗНЕСА
– Реакция, вероятно, будет в значительной мере зависеть от мер поддержки будущих социальных предпринимателей?
– Разумеется. Мы должны мотивировать ведение бизнеса, который, помимо прочего, решает острые общественные проблемы. Для эффективного влияния на социальный климат было бы неплохо разработать гибкую систему. Законодатель должен установить меры поддержки, определившись с социальным заказом. Сегодня нам, предположим, надо трудоустроить по России пятьдесят тысяч мам детей-инвалидов – объявляем на ближайшие три года льготный режим для социальных предпринимателей, которые берут их на работу. А завтра у нас амнистия – двести тысяч человек выходят на свободу: объявляем беспрецедентные меры поддержки тем, кто работает с этой категорией. При этом бонусный пакет должен быть максимально разнообразным, чтобы дифференцированно подходить к потребностям предпринимателей на местах.
– А не проще ограничиться «универсальными» налоговыми льготами?
– Нет. Представьте: работает предприниматель по упрощённой системе налогообложения, платит шесть процентов с выручки – зачем ему налоговые льготы? Не будет он ради них стремиться попасть в реестр, тем более что затраты на обслуживание социального статуса могут «съесть» всю выгоду. Практика показывает, что для кого-то определяющим условием работы является предоставление в безвозмездное пользование муниципальных зданий и другой инфраструктуры. Для многих предприятий самым серьёзным бонусом был бы упрощённый доступ к государственным торгам. Для этого, на мой взгляд, надо отменить для социальных предприятий обеспечительный взнос. Ведь для малого и среднего бизнеса резервировать, изымая из оборота, а то и взяв в кредит, миллионы рублей – весьма непривлекательная затея. Кроме того, необходимо установить «отсечку» на снижение стоимости контрактов – скажем, 15 процентов от стартовой цены. Если несколько участников дошли до нижнего порога, то тендер автоматически выигрывает фирма, входящая в «социальный» реестр.
– С одной стороны, государство предлагает бизнесу включиться в решение социальных проблем, с другой – требует повышать производительность труда. Но как её повышать, принимая на работу не самую трудоспособную часть населения?
– Ну, во-первых, те же предпенсионеры – едва ли не лучшие кадры страны, особенно в инженерно-технических специальностях. Во-вторых, хоть как-то работающий инвалид куда «производительнее» вынужденного иждивенца, не говоря уже о пользе его социализации.
– Многими вопросами, отнесёнными новым законом к социальному предпринимательству, сейчас де-факто занимаются благотворительные организации. Могут ли они получить статус социального предпринимателя и соответствующую поддержку?
– Мы вносили такие предложения на стадии подготовки законопроекта, однако, заметим, принят пока не отдельный закон, а лишь поправки к действующему закону о мерах поддержки малого и среднего предпринимательства. Некоммерческие организации в число МСП не входят и на «предпринимательскую» поддержку рассчитывать не могут, но зато получают солидную господдержку в виде грантов.
Рустем ХАСАНОВ, член экспертного совета по развитию социального предпринимательства при Госдуме РФ:
Мы подошли к пониманию того, что бизнес нужно классифицировать не только по обороту и сфере деятельности, но и по степени его влияния на общество.
– Вернёмся к перспективам существующего закона. Не получится ли так, что в категорию социальных предпринимателей попадут мошенники. Ведь в девяностые мы уже проходили неразбериху с налоговыми вычетами, когда на бумаге – общество инвалидов, а на деле – контора «Рога и копыта»…
– Как участник экспертного совета я предложил ввести ряд действенных, на мой взгляд, ограничительных мер. В феврале текущего года озвучил идею, что, во-первых, социальный предприниматель ни в коем случае не должен становиться юридическим лицом. Как теперь уже сказано в законе, это статус, который присваивается и ежегодно подтверждается (или не подтверждается) включением в государственный реестр. Во-вторых, если организация, добившись этого статуса, в течение года занималась совсем другими делами, то она не просто покинет реестр, но и понесёт серьёзную ответственность, не говоря уже о том, что должна будет вернуть государству все полученные от него бонусы, включая налоговые вычеты.
– Как это должно выглядеть на практике?
– Представьте, что некий бизнесмен, у которого сто инвалидов по зрению собирают электрические розетки, заключил госконтракт и решил «сэкономить»: уволить всех инвалидов, закупить розетки в Китае и быстренько их по этому контракту продать. Так вот, в контракте на этот случай обязательно должно быть прописано его выполнение силами социального предприятия. И если выявляется попытка мошенничества, то к человеку, который плюнул в душу неравнодушных сограждан, применяются соответствующие меры, предусмотренные законодательством.
ФУНДАМЕНТ СОЦИАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ
– Планируется ли принятие республиканского закона о поддержке социальных предпринимателей?
– Пока таких законопроектов у нас нет. В перспективе всё зависит от того, насколько полно вопрос об этой поддержке будет решён на федеральном уровне.
– И если вопрос решится в соответствии с вашими установками, то…
– Летом я начал писать колонку для одного издания, которую, правда, так и не дописал. Заголовок был «Революция, которую никто не заметил». Новый закон, оставшийся в тени других событий, может неожиданно перекроить весь существующий в России рынок труда. Сегодня вот, к примеру, за неправомерный отказ в трудоустройстве предпенсионеров государство вынуждено ввести уголовную ответственность. А завтра, возможно, многие предприниматели будут сами стремиться к приёму граждан из социально незащищённых категорий. Кроме того, я очень надеюсь, что закон о социальном предпринимательстве заставит пересмотреть в пользу обычных людей антимонопольное, налоговое и трудовое законодательство. Мы подошли к пониманию того, что бизнес нужно классифицировать не только по обороту и сфере деятельности, но и по степени его влияния на общество. Социальное воздействие как критерий оценки деятельности хозяйствующего субъекта – такого в России ещё не было. А ведь это фундамент социально ориентированной экономики, без которой никогда не будет социально ориентированного государства.