Жадность к материальным благам вкупе с жаждой власти всегда занимали мое воображение. Обычно хорошо видны и понятны последствия, к которым приводят деструктивные действия, побуждаемые жадностью, но долгое время мне не очень ясны были ее причины.
Мне всегда было страшно интересно, откуда же в человеке берется и почему не сдерживается эта неуемная тяга к накопительству, отжиманию, оттяпыванию и подгребанию всего мало-мальски ценного под себя, при полном пренебрежении к чужим границам и интересам.
И вот, наконец, мне показалось, что я нащупала эти первопричины. Возможно, существуют и другие теории, но эта мне показалась интересной настолько, чтобы ей поделиться с вами, мои дорогие читатели.
Что такое патологическая жадность, всем известно. Мы практически ежедневно видим, как под ее нажимом рушатся семейные и родственные связи, уходят в даль светлую друзья и приятели, хиреет бизнес и разлетается в щепки экономика городов и стран. Чуть-чуть бы больше заботы не о личном, а об общественном благе – и процветали бы все, в том числе и жадина. Казалось бы. Но нет – инстинкт загребать здесь и сейчас куда сильнее, чем отдаленное благополучное будущее для всех.
Тут опять скажу пару слов о воображении. Именно оно позволяет экологичным людям представить последствия своих действий (или НЕдействий) и помогает, таким образом, обуздывать в себе низменные инстинкты – в данном случае жадность. То есть, одна из первопричин жадности – отсутствие воображения. Тут вот про это поподробнее.
Второй момент. Благо для всех, пусть и включая его самого, жадину не волнует. Наоборот – он вовсе и не хочет этого общего блага. Потому что он, как в анекдоте про внучку декабриста, совсем не желает, чтобы все были богатыми. А хочет, чтобы все были бедными, и только он один – богатым.
Почему? Да потому, что именно материальный достаток является в глазах такого человека главной личностной характеристикой. Он не стремится быть добрым, начитанным, интересным, отзывчивым, веселым и т.д. – все эти нематериальные личностные качества для него пустой звук.
Он даже не хочет всегда оставаться правым на фоне блуждающих во мраке невежества толп. Светить белым пальто – не про него.
Во-первых, ему это не нужно, потому что нематериально. А во-вторых, сохранить незапятнанным белое пальто у него все равно не получится – слишком часто он бывает откровенно нечистоплотным в погоне за материальными благами.
Но подобно белопальтошникам, жадина жаждет возвеличиваться над толпой и отличаться от себе подобных. Быть богатым на фоне бедных – идеальный для него вариант. Вот вам и вторая первопричина жадности.
Третье. Тяга к накопительству и стяжанию идет, как правило, глубоко из детства. Но, как ни парадоксально, вовсе не является отзвуком пережитой нищеты. Дети (удивлю вас) редко способны адекватно оценивать материальный достаток своей семьи и испытывать негативные эмоции по поводу нехватки материальных благ.
Но дети хорошо чувствуют и понимают, когда материальные ценности в семье и в окружающем обществе ценятся выше, чем ценности духовные. И тогда люди, не получившие в детстве и отрочестве достаточно любви и принятия, имеющие низкую самооценку и неуверенные в себе просто потому, что их никогда особо не хвалили, формируют в себе навык покупки любви за материальные блага.
Этими благами могут быть собственная красота и тело человека, могут быть продвижения по службе или завышенные оценки на экзаменах, могут быть одежда, машины и драгоценности, а могут быть и просто деньги. Вариантов материальных благ, которыми люди хотят купить себе немного любви, предостаточно. Они делают это потому, что не чувствуют сами себя достаточно ценными нематериально, чтобы привлечь других людей для любви и дружбы, даже если это совсем не так.
Привычка покупать любовь приводит к тому, что в сознании (а чаще в подсознании) человека закрепляется устойчивое соотношение «деньги – это любовь», где деньги (власть, красота и т.д.) постепенно приобретают такой же сакральный смысл, каким в норме для экологичного человека обладает любовь.
Любовь же как таковая для жадины постепенно уходит на второй план, так как ни ощутить, ни принять ее по-настоящему после долгих практик покупки он не в состоянии. И как нам с вами всем хочется, чтобы нас любили и хочется любить самим, жадине хочется благ – денег и власти. Иметь их много для него означает в любой момент быть состоятельным для покупки любви, пусть она сама уже и не играет для него особой роли.
Внезапные приступы щедрости со стороны записного карьериста, коррупционера и жадины можно объяснить как раз этими редкими всплесками воспоминаний о любви настоящей: он может накрыть богатый стол, чтобы привлечь к себе добрых людей, может устроить вечеринку для знаменитостей, может пожертвовать на благотворительность с непременным упоминанием его имени в прессе.
За исключением этих редких случаев психические процессы, сопровождающие патологическую жадность, к сожалению, необратимы. Жадина не остановится никогда, даже если его жадность начнет отвращать от него людей. Он будет придумывать и реализовывать токсичные и неэкологичные практики удержания людей рядом с собой, но от основного паттерна – загребать – не откажется.
Каким мне лично представляется решение этой проблемы? В частном случае – воспитывать детей в любви и принятии, ни в коем случае не подменяя любовь материальным благом и удерживая себя от любых подобных практик. В глобальном варианте – культивировать и пропагандировать духовные ценности (не путать со скрепами) в самом широком смысле.
Чтобы быть добрым было престижнее, чем красивым.
Чтобы быть честным было важнее, чем богатым.
Никак по-другому.