Одна девочка — вот сюрприз — никогда не хотела отношений. Ну то есть в их таком классическом понимании, когда с кем-то знакомишься, потом встречаешься, потом с кем-то еще, потом замуж выходишь. Ей вся эта последовательная моногамия была ни разу не близка.
Каких-то мужчин она заводила, но отношений с ними ни разу не хотела. А мужчины, как водится, наоборот: прикипали душой, верещали «Ольга, я весь твой» под окном. Словом, демонстрировали весь комплекс рыцарства, на который были способны люди дотиндерного поколения.
Девочка от такого предсказуемо уставала. Как и от многочисленных нотаций родственников. Те вообще её старой девой называли. По их словам выходило, что часики девочки:
— Тикают (это ей говорили в 20),
— ОЧЕНЬ ГРОМКО ТИКАЮТ (такое говорили в тридцать)
— Оттикали и вместо них уже тикает бомба (такое молвили в 40)
У девочки в такие моменты цензурного в голове ничего не оставалось. Ну просто потому что ее-то, как раз, образ кошатницы (и одиночества) не пугал нисколько. А вот упертость и упоротость родственников, которые якобы лучше знают, что ей, девочке нужно — пугал и немного раздражал даже. И в 20, и в 30, и в 40 лет.
Дальше, кстати полегче стало. Какие родственники на нее рукой махнули, а какие к тому моменту уже и из жизни ушли.
А потом появилось волшебное слово — self-partnering (спасибо Эмме Уотсон, за его популярность). И тут-то девочка и поняла, что всю свою жизнь она живет по этому принципу — отношений с самой собой. И ей их хватает. Кто-то может сказать — эгоизм, а мы скажем — имеет право. Ну потому что пора бы уже отвалиться от других людей со своим очень ценным мнением, как им жить.
Лена Низеенко