Кто и зачем загоняет россиянок на кухню к борщам, и какие трудовые права женщин у нас нарушают чаще всего.
— Многие женщины в нашей стране просто не осознают, что им, по сути, не оставили выбора. Они смотрят рекламу, и видят там одно и то же — женщина выступает только в двух качествах: либо она примерная мать и жена, либо она просто товар. Молодых и красивых учат воспринимать свою внешность и возраст как ресурс, которым нужно грамотно и быстро распорядиться. Вот они и распоряжаются, — говорит мне председатель гендерной фракции партии «Яблоко», сопредседатель Совета по консолидации женского движения России и доцент факультета истории, политологии и права РГГУ Галина Михалева.
Мы встречаемся на конференции в Москве, где обсуждают «Защиту прав уязвимых групп в трудовой сфере». Докладчики сменяют один другого, но общий вектор вырисовывается довольно быстро: самая массовая уязвимая группа на российском рынке труда — это женщины.
— Чтобы защищать права работников в юбках и не только, МОТ (Международная организация труда) разработала конвенцию об искоренении насилия и домогательств в сфере труда. Мы изучали практики 80 стран и пришли к выводу, что насилие на работе не сводится лишь к сексуальным домогательствам — это разные формы психологического давления, абьюзинг, моббинг, буллинг. Причем травля и унижение очень часто могут быть не со стороны начальства и работодателя, а со стороны коллег. Это как раз наиболее распространенная форма насилия. И, как выяснилось, гораздо выше риски у тех женщин, которые заняты в неформальной сфере труда, например, у журналистов, — рассказывает Ирина Горшкова, ответственный секретарь по гендерному равенству Конфедерации труда России.
И тут же призывает всех собравшихся журналистов и не только сделать общий снимок с табличками против насилия и за Конвенцию. Ведь если этот договор примут и ратифицируют в России, то у наших юристов и правозащитников появится эффективный механизм, чтобы бороться с токсичностью и гендерным разделением на рынке труда.
Молодая, умная и беременная… почти чиновница
Тему гендерного разделения подхватывают и неожиданно развивают женский «дуэт» из НИУ ВШЭ, старший преподаватель Валерия Уткина и ее студентка Сусанна Гаспарян. Они провели исследование и выяснили, с какими ограничениями и нарушениями прав могут столкнуться молодые женщины при устройстве на работу в госорганы.
— Я сама много лет работала на государство и столкнулась там с неприятными вещами. Отсюда и возник этот научный интерес. У нас в стране на госслужбе больше 70% работников — это женщины. Феминизация госструктур — устойчивый тренд, и он будет только усиливаться, если начнут внедрять профстандарты и требовать у чиновников наличие профильного образования. Но даже в этой структуре женщины, особенно молодые, остаются самой незащищенной группой во всех отношениях, — говорит Валерия Уткина.
Поговорив со студентками профильных вузов, исследователи пришли к выводу, что молодые женщины мечтают о чиновничьей карьере по нескольким причинам. Во-первых, у многих срабатывает своеобразный механизм наследия, когда кто-то из родственников работает на государство, и у девушки возникает такая госуправленческая вселенная из родни и знакомых.
Во-вторых, стереотипы о том, что госслужба — это идеальная женская работа со стабильностью и соцпакетом, которая гармонично сочетается с репродуктивными намерениями и классическими женскими функциями вроде «сбегать с младенцем в поликлинику» или «отпроситься на утренник».
Как выяснилось, на практике все совсем не так. Исследователи обнаружили любопытный сюжет, который назвали гендерной пирамидой — когда исполнительские позиции внизу занимают одни женщины, а руководящие посты сверху — мужчина. В большинстве случаев женщина на госдолжности очень быстро упирается в «стеклянный потолок», она не в состоянии добиться высокой должности (кейсы женщин-министров не в счет, потому что имеют мало общего с типичной карьерой типичной сотрудницы типичной госконторы).
В рамках исследования студентка НИУ ВШЭ Сусанна Гаспарян штурмовала отделы кадров от лица вымышленной молодой выпускницы академии госслужбы. По первой легенде она была молодой мамой, которой нужны перерывы для кормления грудью (оказывается, такое право гарантируется законодательством). По второй легенде — амбициозной, талантливой, но слегка беременной выпускницей все той же профильной академии. По третьей легенде — без детей, без беременностей, но и без всякого опыта работы. И в четвертом случае — на работу устраивалась взрослая женщина 37 лет. Несложно догадаться, что лишь в последнем варианте соискательнице улыбнулась удача. Во всех остальных случаях — вежливый, а иногда не совсем вежливый отказ.
При этом эксперты отмечают, что все большую роль в государстве начинают играть общественные и религиозные организации, навязывающие женщине роль домохозяйки.
— Вот это «ты же мать» — типичная попытка государства контролировать все и вся. И то, что женская зарплата в среднем на треть меньше, чем мужская, и то, что список запрещенных для женщин специальностей в нашей стране насчитывает порядка 50 позиций, все это откатывает нас назад, в патриархальный консервативный мир, — уверена Галина Михалева.
Свободная женщина — свободная страна
Историк и политик Галина Михалева рассматривает проблему гендерного неравенства в историческом контексте:
— Наша женщина еще в советские времена попала в ловушку. С одной стороны, советская женщина де-юре раньше многих других в Европе получила все права, в том числе избирательные. Казалось, что мужчины и женщины у нас стали равны. Но это было лишь первое время, когда в стране руководствовались известной теорией Александры Коллонтай. Идея была такая — государство должно заботиться о детях, а женщина абсолютно свободна, даже в выборе своих сексуальных партнеров.
Кстати, это наглядно отразилось в архитектуре: в 20-х строили специальные дома, где были большие общие помещения. Прачечные, кухни — все общее, предполагалось, что готовить и стирать будут все вместе. Но потом все это быстро забылось, стране нужны были солдаты. И в итоге женщина у нас очень быстро оказалась с двойной нагрузкой: и передовик производства, и домашняя хозяйка с полным набором забот и обязанностей. Следом до кучи запретили аборты, и даже развестись женщина практически не могла.
Во времена оттепели запреты на аборты сняли, но все, что было связано с домом, с семьей и с детьми, по-прежнему считалось исключительной прерогативой женщины. В итоге вышло так, что женщина тянула на себе и семью, и работу, но при этом по определению не могла рассчитывать на шикарную карьеру. Ее потолок — это директор школы или начальник ткацкой фабрики (да и это уже почти фантастика). Все как в фильме «Москва слезам не верит».
— В этом смысле показательно, что женщины у нас никогда не были членами политбюро. Фурцева была единственным министром в юбке, но и она оставалась лишь кандидатом в члены политбюро. Когда СССР сменился на Россию все привилегии — бесплатное образование, здравоохранение, контроль за репродуктивным поведением в женских консультациях и прочее — все это очень быстро стало разваливаться. А в 2000-х наметился консервативный поворот, и женщину как при любом авторитарном режиме начали снова толкать на кухню к борщам. А ведь именно права и свободы женщины — залог демократии. Свободная женщина — свободная страна, — рассуждает Галина Михалева.
Проблема, по мнению эксперта, в том, что женщины сами не осознают ситуации, в которой они оказались, и начинают бить тревогу лишь в крайних случаях, когда становятся жертвой харассмента, домашнего насилия или незаконного увольнения.
Впрочем, на конференции эксперты отметили и положительные изменения — все больше мужчин готовы поровну делить домашние и родительские обязанности, и в России вслед за Европой появляются отцы, которые вместо мам берут декретный отпуск. А компании и предприятия, решившиеся «порвать шаблон» и поставить женщину у руля, замечают, что такое руководство более эффективно и менее коррумпировано.