– Тёть Паш, – второй раз окликнула Нюра соседку, обрывающую огурцы с грядки на своём участке, – оглохла? Так почём за ведро просишь?
– По три сотни. А ты чего интересуешься, – подала голос толстая как стог сена Павлина Семёновна. – Покупать собралась или продавать? – прищурилась она на Нюру.
– Так отдам. Даже свиньи их уже не едят. Что за год такой? Уродились, как никогда, – сокрушалась Нюра. – Жалко, что пропадают.
Ойкнув, соседка, тяжело переваливаясь, подалась с огорода.
Когда Нюра часа через полтора вышла за калитку с двумя полными вёдрами, завязанными пёстрыми тряпицами, на скамеечке под её забором сидели старухи со всей улицы. Семёновна бросилась ей наперерез:
– Не пущщщу! – прошипела она и начала вырывать из рук девушки поклажу.
– Осатанела? – вылупилась на неё Нюра, не выпуская ноши.
– Всю торговлю собьёшь! – визжала соседка, напирая на худосочную Нюрку, и продолжала дёргать за дужки вёдер.
– Точно, точно, – закивали пенсионерки, преграждая Нюре путь к отступлению.
Пластмассовые заушины на ведёрках, не выдержав, обломились. Семёновна со всего маха грохнулась на землю с дужками в руках. Авдотья заголосила:
– Убивають!
Шикнув на заполошную, бабы кинулись поднимать товрку. Она, чертыхаясь и почёсывая ушибленную пятую точку, с трудом встала на ноги, с угрожающим видом сделала пару шагов в сторону Нюры.
– Это что? – Павлина пинала сочные с красноватыми бочками плоды, раскатившиеся по траве. – А огурцы где?
Она смотрела на Нюрку, согнувшуюся от хохота, на дерево в палисаднике за её спиной, на валяющиеся в сторонке вёдра.
– Тьфу, – плюнула Семёновна. – Бабы, айда, – скомандовала она. – Сейчас дачники в город потянутся. Самое время…
Не договорив, она скрылась в своём дворе. Скрипучая тележка, наполненная вёдрами с огурцами, молодой картошкой и пучками зелени, выкатилась на улицу минут через пять.
– Нюр, а, Нюр, – кричала Павлина, проходя мимо дома девушки. – Ну, опростоволосилась я. Ты на меня не обижайся. Я тебе завтра новые вёдрышки куплю. А эти себе заберу, в хозяйстве пригодятся. И это, – она подняла с травы ароматный плод, впилась в него зубами, – раз тебе их девать некуда, можешь моим свиньям презентовать, пусть тоже полакомятся.
Навалившись могучей грудью на ручку тележки, Павлина Семёновна покатила её к трассе.
Н.Литвишко