О типировании и лечении онкологии груди рассказал доктор Кристиан Сингер из медицинского университета Вены.
Недавно в онкологии появилось сенсационное понимание: у каждого пациента свой, глубоко специфичный рак. В течение десятилетий ткани пораженного органа считались ключевым диагностическим критерием. Сейчас ученые знают: в одном и том же органе могут быть совершенно разные опухоли.
Корреспондент Der Standard побеседовал с доктором Сингером и задал вопросы, волнующие многих женщин.
— Диагноз «рак молочной железы» — большой шок для любой пациентки. Первые мысли: операция, может быть удаление всей железы, затем химиотерапия со всеми ее побочными эффектами. Эта цепочка мыслей все еще верна?
— Так мы считали десятилетиями. Всегда требуется время, чтобы у людей сформировались новые представления о конкретном заболевании.
— Как именно медицина рассуждает сегодня?
— Рак молочной железы очень разнообразен. Ранее ко всем пациентам относились более-менее одинаково. Сегодня все усилия направлены, чтобы точно идентифицировать тип опухоли у конкретной женщины. Мы типируем рак молочной железы, прежде чем лечить его, потому что знаем: долгосрочный успех во многом зависит от биологических характеристик. Они отличаются у каждой женщины.
— Типирование клеток опухоли выполняется всегда, то есть по умолчанию?
— Так должно быть в каждой и клинике, которая занимается лечением молочной железы. Поэтому советую всем женщинам обращаться только в сертифицированные клиники в случае подозрения на рак. Прогресс в лечении этой патологии очень велик, центры здоровья молочной железы держат связь друг с другом, обмениваются опытом. Типирование опухоли — важное требование для наилучшего лечения.
— Речь идет о BRCA1, BRCA2, HER2, PDL-1?
— Именно. Эти сокращения — что-то вроде черт характера. Мы, например, исследуем, синтезирует ли опухоль белок под названием HER2 — признак агрессивности. Затем используем терапию антителами.
Генетический дефект BRCA1 или BRCA2, которые выявляются в крови у каждого пятого пациента с раком молочной железы, тоже важен. Он позволяет поставить диагноз «тройной негативный рак молочной железы». Это тоже агрессивная форма, но против нее разработаны новые лекарства, эффективные даже на поздней стадии.
— А как насчет биопсии самой опухоли?
— По составу опухолевой ткани тоже можно сделать выводы об активности определенных генов. На основании всех этих данных мы создаем профили риска, затем вместе с пациентами определяем график лечения, то есть сочетание мер и лекарств.
— Это значит, не каждая женщина нуждается в химиотерапии?
— Именно! Большинство пациентов с раком молочной железы больше не нуждаются в химиотерапии. В особенности чувствительные к эстрогену опухоли можно хорошо лечить соответствующим препаратом. Это вдвое сократило количество рецидивов, снизило смертность на 30 процентов. Помимо ингибиторов ароматазы, существует еще один очень эффективный класс препаратов. Тем не менее, есть пациенты, которые все еще нуждаются в химиотерапии.
— Сколько основных вариантов рака молочной железы сейчас выделяют?
— Сегодня мы делим рак молочной железы на четыре основные группы. Кроме того, время постановки диагноза всегда играет большую роль. Чем выше степень заболевания, тем сложнее его лечить.
— Каковы критерии оценки опухоли?
— Это такие свойства новообразования, как агрессивность, быстрый рост, место ее распространения, то есть имеются ли метастазы.
— Во многих областях онкологии иммунотерапия оправдывает большие надежды. Она «работает» в случае с раком молочной железы?
— Да. Если у пациентов есть белок PDL1, ингибиторы иммунной реакции — хороший вариант. Их использование зависит от стадии заболевания и биологических особенностей опухоли. Они действуют через иммунную систему, которая играет ключевую роль в защите организма от раковых клеток.
— Раньше иммунотерапия была последним вариантом. Как обстоят дела сегодня?
— Сейчас подходы изменились. Интересно, что иммунотерапия особенно эффективна в определенных случаях, когда применяется в качестве первого терапевтического варианта, то есть перед операцией. Затем мы можем наблюдать за уменьшением опухоли молочной железы.
— Какими еще хорошими новостями можете поделиться?
— У нас много новых очень эффективных лекарств против чрезвычайно агрессивных опухолей. Кроме того, улучшается и ускоряется типирование карцином благодаря техническому прогрессу. Это спасает многих женщин от неприятных побочных эффектов. Если видим, что опухоль агрессивна, используем сильное «оружие».
— Как насчет шансов на полное излечение?
— Это стало возможным на ранних стадиях рака для большинства пациентов. Мы надеемся, что благодаря иммунотерапии сможем сделать это даже при запущенном раке молочной железы. В любом случае, уже можем остановить прогрессирование заболевания и таким образом продлить общую выживаемость. С медицинской точки зрения это действительно смена парадигмы.
Ранее Yellmed перечислял визуальные признаки рака молочной железы.