Слово, как воробей, вылетит – не поймаешь.
Последние свои годы старая Прасковья жила одна. Давно похоронила она сына, с тех пор и не жила. Существовала.
Две жены было у Николая, у каждой по сыну. Первая жена сама от сына ушла, а от второй он ушёл. Туда, откуда не возвращаются.
Первая жена далеко уехала, в другую страну. Прасковья и не знает, где такая находится. Не видится она с этой невесткой и с внуком тоже не видится. Но однажды, ещё при жизни сына, привозила экс-невестка мальчика. Мише было тогда лет одиннадцать, не больше. Как же радовалась тогда Прасковья и на радостях оформила на внука завещание на свою квартиру. А что? У младшего Сёмки, и отец есть и мать, есть кому позаботиться, а у Мишки отец не родной, не нужен он ему. Сын не возражал. Снял копию завещания, оформленного у нотариуса и мальчишке отдал.
Но время шло. Сына не стало. Старшего внука Прасковья как не видела, так и не видит, даже письмецо не пришлёт, открыточкой с праздником не поздравит. А младший Сёмка тут, рядом, а как сына похоронила так он чаще стал приходить, наведываться. Подрос, помогал по дому, в магазин, аптеку по её просьбе ходил, а как День рождения у неё или 8 Марта, так Сёмка обязательно с подарочком приходит. Да и Ира, вдова сына, тоже заботу проявляет.
Вот и задумала старая Прасковья переписать завещание. Задумала, да незадолго до смерти и переписала. Имела право сколько угодно его переписывать, она и воспользовалась таким правом.
А старший внук Михаил Николаевич приехал наследство оформлять и тут узнаёт, что завещание, по которому ему всё причитается, не действительно, так как есть новое, более позднее завещание на брата его младшего Семёна Николаевича. Не мог старший с этим согласиться. По какому праву? И подал он иск в суд о признании нового завещания недействительным. Причину указал, мол старушка уже не в себе была, не дееспособная и подписала завещания, не понимая.
Пришли Михаил Николаевич и Семён Николаевич на судебное заседание. Судья, знакомясь с делом до заседания видела, что шансов выиграть суд у старшего внука нет. К новому завещанию вопросов не возникало, подписано оно было самолично наследодательницей, заверено нотариусом, который отметил, что дееспособность проверил. Судья не сомневалась, что есть все основания в иске отказать и признать законность нового завещания.
Но дело приняло совсем другой оборот. И всё потому, что младший внук забыл о народной мудрости: «слово – серебро, а молчание – золото» Не смолчал там, где нужно было промолчать.
В своей речи старший сказал, что был у бабушки Прасковьи месяца четыре до её смерти и видел, что старушка была не адекватной, не понимала, что он ей говорил и, мол, в таком состоянии она что угодно подписала бы. Вот Семён Николаевич и воспользовался. Мать Михаила подтвердила, что вернувшись от бабушки сын говорил о её неадекватности.
В свою очередь младший внук сказал, что он уверен, что бабушка, подписывая завещание была в себе, никаких отклонений у неё не было, а они с матерью были там и всё видели. На самом деле, они не были во время подписания завещания, но Семён Николаевич думал, что сказав это, он увеличит свои очки на решение суда в его пользу и когда судья переспросила, был ли он во время подписания рядом с бабушкой, он без колебаний опять соврал, что был, а мать это подтвердила.
Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.
В суде было зафиксировано, что Семён Николаевич со своей матерью присутствовали при подписании завещания. А это по закону не допускается. Следовательно, у судьи были все основания признать последнее завещание недействительным. Иск решился в пользу старшего внука.
Так закончилось дело о наследстве. Всё получил старший неблагодарный внук, а младший, который не забывал бабушку и всячески ей помогал, остался ни с чем. По своей вине.
А ведь старая Прасковья хотела по-другому. Сказанная необдуманная фраза, причём неправда, лишила Семёна Николаевича наследства. Старший внук тоже сказал неправду, утверждая, что он был у бабушки. Но это уже было не принципиально и у судьи не было необходимости выяснять это. Не было необходимости и проверять дееспособность старой Прасковьи. Всё решило утверждение младшего внука о его присутствии во время подписания завещания.