В нашей стране далеко не многим дизайнерам посчастливилось работать в профессиональной команде. Многие даже работая в студиях, продолжают быть одиночками. Такая изоляция пагубно сказывается на развитие дизайнера. Об этом и пойдёт сегодня речь.
Не только картинки и рисунки
Зайду немного издалека. Во времена СССР понятия дизайна как такого почти не было. Были инженеры, конструкторы. Они-то и разрабатывали бытовые вещи, автомобили, мебель и всё остальное. В те времена об изысках дизайна не сильно задумывались. Скорее стояли вопросы функциональности, экономичности. Хотя, конечно, было немало достойных решений с точки зрения дизайна.
Но наступила перестройка, повлёкшая экономический упадок. И в нашей стране стало не до дизайна. Я считаю, что 90-е годы практически убили профессию дизайнера в том виде, в котором она должна быть. Потому что в это время очень сильно ослабла роль дизайнера на производстве. И сейчас мы видим картину, что большинство дизайнеров заняты в основном внешней, эстетической частью дизайна. В основном это ходовые направления, такие как сайты, упаковка, полиграфия, интерьеры. Но вот серьёзный промышленный дизайн, требующий куда более значительной компетенции, вынужден в основном обращаться за услугами к зарубежным дизайн бюро.
Проблема в том, что наши дизайнеры значительно отстают в компетентности от зарубежных коллег, которые работают над куда более серьёзными задачами, чем внешний вид сайта. И в одиночку таким дизайнером не стать, это можно сделать только в мощной команде. Дизайнер отвечает не только за картинки и рисунки. У него куда более значительная роль.
На стыке разных дисциплин
А вы знали, что дизайнер должен разбираться не только в дизайне, но и в конструировании, инженерных вопросах, маркетинге, психологии и ещё ряде дисциплин? На самом деле в наших университетах многие дизайнеры изучают кое-что из этого списка, пусть и в небольших объёмах. Вот только применить потом полученные знания им не так просто, потому что нет студий должного уровня.
Действительно, дизайнер должен разбираться во многих дисциплинах сразу. Потому что он является связующим звеном. Об этом достаточно подробно и хорошо пишет Тим Браун, президент дизайн-компании IDEO в книге "Дизайн мышление в бизнесе".
Но я задаюсь вопросом — а что бы делал у нас в России дизайнер с таким мышлением, как описывает Тим Браун, то есть, способный мыслить междисциплинарно, не только в рамках дизайна, но и как конструктор, психолог и маркетолог?
Губительная изоляция дизайнера
Каким бы хорошим ни был дизайнер, на практике он сталкивается с тем, что становится настоящим одиночкой. Даже работая в студии дизайна, ему особо не с кем коммуницировать, нежели как с клиентами и начальством. И он оказывается замкнут в рамках собственных представлений о дизайне, своей компетенции. А дизайнеру, как воздух, необходима командная работа, чтобы он мог видеть конечный продукт с разных точек зрения. Суть дизайна — это сочетание эстетики, экономичности и удобства. Достигнуть гармоничного баланса этих показателей может только профессиональная команда специалистов из разных областей.
Спасительная любознательность
Я думаю, что русскому дизайнеру не стоит сидеть и ждать развития промышленного дизайна, культуры командной работы, а проявлять в меру возможностей и сил профессиональную любознательность, стараясь каждый раз выходить за рамки своей компетентности, чтобы наращивать свой междисциплинарный потенциал.
Но многие дизайнеры напротив считают, что быть узкопрофильными специалистами хорошо и удобно. Да, это конечно удобно — можно работать по накатанным схемам и алгоритмам годами, практически на автомате. Но это значит отсутствие развития как такового. А у дизайнера один из самых больших потенциалов развития в своей профессии. Дизайнер действует практически как ученый — он исследует поведение людей, ищет скрытые потребности, генерирует множество гипотез, просеивает их, оставляя самую лучшую идею, продумывает реализацию с разных сторон. Меня всегда вдохновляли слова Генри Форда, наглядно иллюстрирующие принципы дизайн-мышления:
Если бы я спросил людей, чего они хотят, они бы попросили более быструю лошадь.
