26
Дежурная бригада осталась в отделении, остальные в десятом часу откланялись. Медсестра Светлана Ивановна тоже сегодня дежурила и потому решительно выпроводила именинника вместе со всеми.
- Идите-идите, Иван Николаевич! Что я, посуду, что ли, не уберу?
Анна Сергеевна заскочила к себе в кабинет за сумкой и пиджаком. Накинув его на плечи, она заторопилась по коридору. И услышала в вестибюле звонкий голос Регины:
- Иван Николаевич! Я такси вызвала, хотите, довезу?
- Спасибо, я лучше прогуляюсь. Погода хорошая.
- А я новыми туфлями ноги натерла, прямо беда!
- Что ж, бывает.
- Красота требует жертв, правда? – Анна замедлила было ход, но потом одернула себя и начала спускаться по лестнице. Регина в этот момент уже демонстрировала Харламову свои красивые ноги в не менее красивых туфлях. Она стояла спиной к лестнице и не видела Горелову. Зато Иван Николаевич сразу же поднял глаза на Анну Сергеевну. Она же глянула коротко и сразу опустила взгляд. Проходя мимо них, сухо попрощалась и заспешила к выходу.
Оказавшись на крыльце, Анна заметила удаляющихся коллег. Они вышли из здания раньше ее, пока она возвращалась к себе за вещами. На улице заметно посвежело и она надела пиджак. Июльские теплые дни царили вовсю – уже третью неделю в городе стояла настоящая жара, и только сегодня к вечеру первый раз стало немного прохладнее. В конце недели передавали дожди. Не хотелось бы затяжных, а так уже вполне можно умыть город, сбить удушливый зной, напитанный запахом пыли и гари. Анна зашагала к воротам. Можно было, конечно, сесть на маршрутку, но она решила пройти пешком. До дома было минут двадцать пять ходу, торопиться было особо некуда, и она пошагала по тротуару.
На душе остался легкий осадок от увиденного только что в вестибюле. Хотя… Чего это я, ревную, что ли? Какое мне дело до них обоих, вообще до их отношений? Харламов мне приятен – с этим Анна Сергеевна согласилась. Но ничего личного, как говорится. «Мне достаточно уже одного удара ниже пояса, чтобы еще поддаться на чьи-то чары. Хотя, почему чары? Он же не делает никакого особого акцента в отношениях со мной. Подумаешь, один раз до дома подвез, да помог воду перекрыть. Он не ходит за мной по пятам, и вообще лишний раз не заговаривает. Даже и в кабинет к себе я сама его пригласила на тот коньяк. Пожалела уставшего человека. И все. Больше ни к кому никакой жалости. Хватит того, что двадцать с лишним лет я уже жалела Горелова. Хотя говорят, что в русском языке слова «любить» и «жалеть» означают одно и то же… Да. Игоря я действительно любила-жалела. Он был первым и единственным моим мужчиной, он отец моих детей. И сказать по правде, я нисколько не жалею об этом». Она усмехнулась – «жалела-любила» и «потеряла - не жалею»… вот ведь какой каламбур получается…
Анне стало вдруг немного грустно. Почему же все это случилось? Хорошо, конечно, быть свободной. Но плохо быть одной. Да, у нее есть дети, хорошие дети. Есть родители, работа, коллеги. Но за эти годы она умудрилась растерять всех подруг, не поругалась ни с кем, нет, просто слишком много времени уделила семье и работе. А рядом-то не осталось никого, с кем можно было просто поболтать, выпить бокал вина, поплакать или посмеяться о чем-то. Говорят, что женской дружбы не бывает, но сейчас Анна впервые ощутила желание побыть именно с подругой. Только женщина могла бы понять сейчас ее состояние. Но ни матери, ни дочери того, о чем она думает в последнее время сказать нельзя. А так хотелось бы сейчас просто выговориться! Даже про того же Харламова посплетничать…
Анна потрясла головой, пытаясь отогнать прочь мысли о нем. Мне не нужен никто. Ни он, никто другой. Я просто хочу быть одна. Принадлежать себе одной. Зависеть только от себя. И любить только себя. Если смогу.
Подойдя к своему подъезду, Анна Сергеевна по привычке подняла голову, всматриваясь в свои окна. Хотя, что там смотреть, дома-то все равно никого нет – Любаша гостила у брата уже вторую неделю. Анна вздрогнула от неожиданности – на кухне горел свет. Сердце неприятно заныло – что бы это могло быть? Сама она ушла на работу еще утром и свет просто не включала – в июле утром какой может быть свет? Дети должны вернуться только в пятницу. Может быть Игорь? Хотя и он еще ни разу не являлся без надобности, а тем более без звонка. И ключи он вроде оставил им с дочерью.
Поднявшись на свой этаж, Анна притаилась возле двери, прислушиваясь. Но что можно услышать за хорошей железной дверью? Потоптавшись еще немного, Анна нажала на звонок. Дверь распахнулась почти сразу. На пороге стоял сын.
- Артем?! Что случилось?! – Отшатнулась Анна Сергеевна.
- Привет, мам. – Он внимательно посмотрел на нее. - Неплохое начало.
- Что? – Не сразу поняла мать.
- Являешься домой в одиннадцатом часу, - сын потянул носом воздух, - парфюм весьма красноречив, а?
- А-а… День рождения у коллеги.
- Ну, ясно.
Из комнаты выглянула дочь.
- Мамулик, привет! Как ты тут без меня?
- Вы почему не позвонили?! – Накинулась на детей Анна Сергеевна.
- Мы вообще-то звонили, но ты сама почему-то недоступна.
Анна полезла в сумку за телефоном. Блин, вот ведь тетеря! Телефон разряжен вдребезги. Наверняка, прежде, чем отключиться, он подавал сигналы бедствия, но она веселилась на «днюхе» и не слышала его призывов.
- Мам, мы вообще-то по делу приехали.
- По какому еще делу? – Анна напряглась.
- Мам, не волнуйся, по-хорошему. – Артем прошелся по комнате. – У нас тут нарисовалась путевка в Турцию. Группа должна быть из десяти человек. Мы нашли восьмерых. Мам, поехали и ты с нами.
- Я?!
- Ты. А почему нет? Поедут все свои – я, Маша, Люба, Машины родители, двое наших друзей, друг Машиного отца и ты. Десятого тоже найдем.
- В Турцию! – всплеснула руками Анна. – С ума-то не сходите! Я - и в Турцию!
- А что? Ты что, не человек, что ли? Мы так и знали с Любкой, что сейчас начнешь!
- Мам, ты что! Можно подумать, ты там была! И вообще, скажи, где ты последний раз отдыхала? У бабушки на грядках?
- А что такого? Меня вполне устраивает. И потом – это же так дорого! Лето, самый сезон, представляю, сколько это стоит!
- Не дороже денег. К тому же мы и берем эту путевку потому, что она коллективная и получается дешевле.
Анна с подозрением глянула на сына.
- Артем, я не вчера родилась, знаю, что оптом дешевле, но, чтобы летом были такие уж большие скидки, не слышала. Ищите десятого, найдете и девятого.
- Мам, это не так просто – мы едем на две недели, представь, надо же чтобы люди не были совсем уж разнокалиберные. А так все друг друга знают, общаться гораздо легче.
- Как же все? Я вот, например, и слыхом не слыхивала о каком-то там друге Машиного папы.
- Мы его знаем, нормальный мужик.
- А почему один хочет ехать? Где же у него семья?
- А он не женат.
- Сколько же ему лет?
- Лет сорок, не знаю точно. Но он молодой и вполне нормальный мужик, мы общаемся. А на счет денег ты не волнуйся – мы с Машкой и ее родителями делаем тебе подарок. Должна же ты, в конце концов, встряхнуться!
- Если я и соглашусь ехать, то только за свой счет. – Решительно заявила Анна.
- Ладно-ладно! – обрадовано закивали дети.
- И потом, когда же я поеду? У нас в больнице на следующей неделе предстоит грандиозная проверка.
- А мы поедем через три недели – надо же еще документы оформить. Так что и проверка ваша к тому времени наверняка закончится. – Артем был настроен решительно. – А ты еще и от этой нервотрепки отдохнешь.
- И еще приезжал мой бывший начальник и звал меня в Москву. – Сообщила Анна детям.
- Зачем?
- Жить и работать.
- А ты?
- Я пока ничего не сказала, но он велел думать до следующей недели. У него в клинике там место, как он говорит, «образовалось».
- Это, конечно, серьезно. – Артем с Любой призадумались. – И что ты ему ответишь?
- Пока не знаю. С одной стороны хочется быть поближе к вам, но в Москву совсем не хочу. Да и бабушка с дедушкой будут далеко – не наездишься. Так что пока не знаю, думаю. Но, скорее всего, не поеду.
- Ну-у, мам, - заныла Любаша. – Ну почему ты не хочешь? Это же Москва, это же перспективы! Ты же классный врач, будешь хорошие деньги зарабатывать.
- Погоди, Люб, давай об этом позже поговорим, - остановил ее брат. – Сначала нам надо мамку на Турцию уболтать. Москва никуда не денется.
27
Дети еще долго уговаривали Анну, и, в конце концов, она согласилась. На следующий день ей пришлось идти к главврачу с просьбой перенести ее отпуск на неделю вперед. По графику она должна была пойти ближе к концу августа с тем расчетом, чтобы вплотную заняться устройством дочери на новом месте.
Рябов, как и следовало ожидать, не обрадовался ее просьбе.
- Конечно, я понимаю, путевка дело серьезное. Но как отнесется к такой передвижке Харламов? С ним вы еще не говорили? – Анна знала, что по инструкции он должен быть ИО заведующего отделением на время ее отсутствия.
- Нет.
- Почему же? У него ведь тоже могут быть свои планы.
- Я спрошу.
Главный пристально глянул на Анну.
- Говорят, Яковлев по вашу душу приезжал? К себе звал?
- Приезжал. И звал. – Коротко кивнула Анна.
- А вы?
- Пока думаю.
Рябов помолчал.
- Знаете, Анна Сергеевна, даже если это и не повлияет на ваше решение, но мне очень не хотелось бы с вами расставаться. Вы отличный специалист и вообще замечательный человек.
- Спасибо. Но мне очень хочется, чтобы вы подписали мое заявление.
- На отпуск?
- Конечно.
- Поговорите сначала с Харламовым. Если он согласится, то я подпишу.
- Спасибо. – Она поднялась из-за стола.
Харламов попался ей возле ординаторской.
- Здравствуйте, Иван Николаевич. Зайдите, пожалуйста, ко мне на минуту.
- Здравствуйте, Анна Сергеевна. Сейчас?
- Да, если можно.
- Можно.
В кабинете Анна предложила ему присесть, сама села напротив. Коротко сообщила ему, что хочет передвинуть свой отпуск на неделю вперед. Но главврач не подпишет ее заявления без его согласия.
- Мне-то лично без разницы. – Пожал он плечами.
- Значит, вы не против? – Анна поймала себя на том, что упорно выдерживает с ним официальный тон, словно они и не переходили на «ты». Но почему-то сейчас этого ей и не хотелось. Харламов тоже ее не поправлял и вообще выглядел каким-то хмурым.
- Нет.
- Спасибо.
- Все?
- Да.
Он поднялся.
Продолжение: https://zen.yandex.ru/media/id/5d9a3989e3062c00b1acae1e/obratnyi-otschet-povest-2829-5da5abb1118d7f00ae94d6b9