Утром Татьяна первым делом взялась за телефон. Она позвонила сокурснику по институту, жена которого работала врачом в детской поликлинике. Долго и обстоятельно она выспрашивала она у нее, что будет, если скорая быстро не приедет, когда у ребенка начнется приступ аллергии.
-Это опасно. Всё зависит от скорости приезда врачей. Именно это – главное условие, чтобы спасти ребенка. Что случилось, Тань? У тебя же нет детей. Кто-то из родственников заболел?
-Да, в деревне дальняя родня.
- Деревня – это плохо. Туда скорая может быстро и не приехать.
Татьяна попрощалась и положила трубку. Нет, план матери был не очень хорош. Нужно придумать чего-нибудь другое. А что? Лишить сестру родительских прав? И взять опеку над девочкой. А остальные семь человек куда? В детдом? Нет, этот план тоже не годится.
- Чего ж я не спросила, в какой больнице она лежит. Господи, да в какой? Ясно же, в онкологии. - Она набрала первый номер, который нашла в интернете и тут же попала по адресу. Ей сразу же ответили и назвали номер палаты, где лежала ее мать.
Лежала. Значит, не выписали. Значит, есть надежда.
- Она проходит курс химиотерапии?
- Да, третий курс. Рак желудка. Сначала была операция.
- И что, есть надежда?
- Надежда есть у всех, - дипломатично ответили ей и она попрощалась.
Быстро собралась и поехала к матери в больницу. Слишком мало дала мать ей исходных данных для осуществления ее прощальной просьбы и поэтому надо было все обговорить подробнее. Был выходной, пробок почти не было. Татьяна быстро добралась до онкологического комплекса. Она ничего с собой на взяла для передачи в больницу. Подумала – «Разберусь на месте, что можно, а что нельзя».
Поговорив с врачом, она поняла, что после этого курса она заберет мать к себе. Ей нужен уход и тщательное питание. А в деревне кто будет за ней ухаживать?
- Можно мне пообщаться с мамой?
- Конечно. Только очень стерильно надо одеться. У них очень ослаблен иммунитет.
Переодеваясь, Татьяна вдруг ужаснулась. Это ж какой смелости надо набраться, чтобы в таком состоянии выбраться на улицу и сидеть, ждать ее на скамейке. А вокруг одни микробы.
- Это от отчаяния, только от отчаяния она решилась на этот поступок, – вертелось в ее голове, когда она неслась по коридору к материной палате.
Зашла и остановилась, робко выглядывая на кроватях в небольшой палате свою мать.
- Таня. Танечка пришла, - раздался тихий голос матери и Татьяна повернула голову в ее сторону. Рядом с ней на стуле сидела худенькая девчонка и кормила мать с ложечки. Это была она. Дочь Игната. Похожая на него, как две капли воды. Татьяна смотрела на нее и не могла отвести глаз.
- Здравствуйте, тетя Таня, - спокойно сказала Олимпиада и снова повернулась к бабушке.
- Здравствуйте. – Прошептала Татьяна. Подошла поближе к матери и спросила: – Мама, как ты могла в таком состоянии ехать через весь город. Вокруг одни микробы. Ты могла бы позвонить.
- У нас нет твоего номера телефона.
- А, ну да. Точно, - растеряно кивнула головой Татьяны. Почему – то этот факт выпал из ее сознания. В голове была какая – то каша. Потому она и не сообразила, что ее номера телефона у них нет. – Тебе что – нибудь нужно для лечения? Список составь.
Мать покачала головой.
- Все вроде бы есть. Кормят хорошо, но я ничего не хочу. Плохо мне пока от еды. Хотя, впрочем. Олимпиада, - обратилась она к девочке. – Сходи, спроси у врача, может что - нибудь надо?
Олимпиада поставила тарелочку на тумбочку и ушла к врачу. Татьяна села рядом с матерью.
- Я ей уже почти все рассказала. – Прошептала мать. – Только про аварию еще ничего не говорила.
- Может не надо? – Спросила Татьяна. – Пусть верит, что у матери ее хоть что-то человеческое есть.
- Нет, она никому в том доме не верит. И боится всех, хотя самая старшая. Затюкали ее, заклевали. Ей тринадцать, а выглядит, как десятилетняя. Эта орава метет все, что не приколочено. Вот я ее каждый день тайком и подкармливала. А теперь вот она меня кормит с ложечки. Люблю ее. Добрая она очень.
Слёзы навернулись на глаза Татьяны. Она, может быть и разревелась, но пришла Олимпиада. Принесла список того, что нужно было матери. Татьяна с облегчением схватила список и убежала. Сев в машину, она дала волю слезам. Это были слёзы облегчения и прощения. Наревевшись, она поехала со списком в магазин.
Привезла всё, что нужно было и принесла в палату. Олимпиады не было. Мать полулежала на кровати в полудреме. Татьяна села напротив, глядя на мать. Та очнулась от дремоты и слабо улыбнулась.
-А Олимпиада где? – Спросила Татьяна.
- Ушла уже. Тут санитарочка работает, с нашей деревни, так Олимпиада у нее ночует. Там их правда, в одной комнате четверо. Она пятая.
-Я заберу ее. И тебя заберу. Мне она нужна, чтобы за тобой ухаживать. Сейчас каникулы, а потом перевод в школу сюда, в город сделаю. И уже осенью найму сиделку, если понадобится.
Губы у матери задрожали.
-Спасибо, Тань. За Олимпиаду спасибо. Мне то уж и недолго осталось.
- Да? А мне врач сказал, что все не так уж и плохо. Надежда на выздоровление есть. Так что будем жить и радоваться жизни.