Света с раннего детства была приучена доедать до конца всё, что находится в тарелке. Оставлять еду категорически запрещалось. За надкусанные и брошенные куски им с братом могло нешуточно влететь. В первую очередь от матери, которая воспитывалась в послевоенном детдоме и к любой еде относилась почти благоговейно. Гораздо позже Света узнала, что у любого человека хотя бы однажды в жизни испытавшего настоящий голод, вырабатывается к еде примерно такое же отношение. До глубокой старости мать Светланы сушила мешками сухари, которые рано или поздно, в зависимости от уровня их испорченности, шли на корм домашним животным.
Света с матерью не спорила. Ей это даже в голову не приходило. Во-первых, девочкой она росла послушной и робкой. А во-вторых, рука у скорой на расправу матери была довольно тяжёлая. Отец присутствовал в жизни семьи чисто номинально. И слышно его становилось только в случае тяжёлого подпития. В остальном - это был угрюмый и молчаливый человек, который, как вспоминает Света, или куда-то вечно собирался, или только что откуда-то пришёл. Иногда ей даже казалось, что если бы они с отцом случайно встретились где-нибудь в городе, то даже не сразу бы узнали друг друга.
В детстве Света представляла из себя плотный, щекастый и малоподвижный пуфик с карими глазами, крепко стоящий на двух толстеньких ножках. К тому же очень застенчивый пуфик и не по годам серьёзный. Тёплых отношений у Светы не было ни с кем. Мать была женщиной практической, можно сказать приземлённой направленности, которую весьма сложно было бы упрекнуть в излишней чувствительности. Почти всегда безмерно уставшая, постоянно чем-то озабоченная и суровая, она и при всём желании не могла бы окружить своих детей нежной любовью. Нельзя дать то, чего у тебя нет в принципе. Этот закон, надо заметить, Света довольно рано усвоила.
Жили они на юге России, в национальной республике. Это будет иметь значение в свете нашего дальнейшего повествования. С одноклассниками у Светы тоже дружеские связи не складывались. Хотя, к слову сказать, и откровенной вражды ни с кем не было. Такие вот отношения, говоря откровенно, никакие. С братом Сергеем, который на два года был всего младше, они тихо, но сосредоточенно друг друга ненавидели. Училась Света ровно, без особых взлётов, но и без чувствительных падений. За первые семнадцать лет её жизни, очень мало что и происходило такого, что хотелось бы запомнить и потом рассказать кому-нибудь. Например, своим будущим детям. А о том, что у неё будет любящий муж и трое (как минимум) детей, Света мечтала с пятого класса.
За весь этот период только собака Рэкс выделялась на фоне общей скуки, серости и однообразия ярким, тёплым и, вне всякого сомнения, запоминающимся пятном. Рэкс был восточно-европейской овчаркой, которую откуда-то привёз отец. Они со Светой, не сговариваясь, посмотрели в глаза и выбрали друг друга. Рэкс был умный и благородный. Настоящий джентльмен. Только с ним Света переставала быть заторможенным, робко-застенчивым пуфиком. А превращалась в обычную, живую девчонку, со своими тревогами, секретиками, мечтами и жаждой любви. Волшебной, сказочной и самой настоящей. Всю накопленную и почти замороженную от невостребованности нежность, Света изливала на собаку. Рэкс отвечал ей тем же. Беспримерной верностью и безусловной любовью. Всех остальных домочадцев пёс сдержанно и великодушно терпел. Он был чистокровным изначально. В самом высшем понимании этого слова. Рэкс прожил у них неполных три года. А потом умер. Мать сказала, что его отравили. Для Светы это был удар, который сравнить ей было попросту не с чем. Наверняка превышающий уровень её переносимости. Это был разлом невиданной до этого дня величины. Будто все остались на одном конце земли, а она одна на другом. А между ними необъятная пропасть. И чудовищная трещина становится всё больше. И вот - вот может поглотить их всех. Но Свете на это плевать. Потому что Рэкса больше нет. Совсем.
Какое-то время после этого, она очень хотела узнать, кто это сделал. Просто, чтобы посмотреть в глаза. И попытаться понять - зачем? Почему-то это казалось очень важным.
- Что это изменит? - сердито вопрошала мать и добавляла:
- Ведь за руку никого не поймали… Света это понимала, но всё равно вела своё собственное расследование. Сначала она надеялась, что этот кто-то окажется не человеком. В противном случае, Света не была уверена, что хочет и дальше жить в этом обществе. Где возможно запросто отравить прекрасное, благородное существо и продолжать дальше, как ни в чем, ни бывало, ходить на работу, встречать Новый год, смотреть хорошие фильмы и спокойно засыпать вечером под тёплым одеялом. А потом она поняла, что эта полудетская игра в детектива тогда спасла её, занимая время и отвлекая на себя внимание. Она загораживала Свету от полного осознания того, что произошло в действительности. И, в конечном счёте, помогла пройти это испытание. С душевными ссадинами и оставшимися навсегда шрамами на сердце, но Света выстояла. И со временем эта история с Рэксом, сползала с неё всё более гладко и безболезненно, как старая кожа, уступая место новому, молодому и неизведанному.
Света окончила школу, уехала в Москву и поступила в институт. Причём самостоятельно, да ещё и на модное тогда направление - педагогика и психология. Уже через полгода первое впечатление от столичной жизни, так сказать, московский флер, густо намазанный на провинциальную духовную и прочую девственность, стал постепенно испаряться. К моменту окончания первого курса, Света поняла две вещи: необходимо срочно худеть и найти себе порядочного молодого человека. Второе немыслимо без первого. По крайней мере, так казалось Свете. Если не считать двух-трёх девчонок в общежитии, с которыми у неё были довольно поверхностные, но всё же, скорей, приятельские отношения, в остальном, картина была в точности такой же, как и в её родном городке. То есть, попросту говоря, Света была одна. Снова, непостижимо и однозначно одна. Хотя, следует заметить, что Света здорово похудела, оставаясь при этом пикантной и весьма женственной в исключительно нужных местах. Но даже этого пришлось добиваться путём жесточайшего пищевого ограничения. И так, говоря откровенно, не слишком изобильного в её студенческо-общежитских условиях. Однако жертвы эти не возымели почему-то никакого действия. Нет, Свету иногда знакомили с молодыми людьми, или она сама в студенческой компании проявляла активность, но… Но как-то это было всё не то… К тому же, после одного-двух свиданий отношения без всяких усилий с обеих сторон попросту начинали в ускоренном темпе чахнуть и, в конце концов, заканчивались.
На втором курсе, когда она с девчонками скромно отмечала своё девятнадцатилетие, кто-то из них, глядя на неё через призму стакана с вином, задумчиво произнёс:
- Тебе бы, Свет, в блондинку лучше перекраситься… Понимаешь, мужики на блондинок очень падкие…
- И к тому же тёмный цвет волос, - томно протянула другая девушка, - добавляет возраст… А тебе, Свет, это ни к чему, ты и так грузноватая…
С тех самых пор, Света превратилась в блондинку. Тщательно и регулярно прокрашивала сначала предательски вылезающие густые, тёмные корни, а затем и волосы по всей длине оттенком «скандинавский блондин». Примерно в то же время она стала носить причёску «каре», которую виртуозно научилась исполнять самостоятельно. Забегая слегка вперёд, добавим, что всё это она делала в течение долгих лет. Неизменно и последовательно. У Светланы ни разу не возникло, ни малейшего желания хоть что-то изменить в своём образе. А зачем, рассуждала она, если и так хорошо?! Из чего можно сделать вывод, что она была на удивление постоянным и верным своим внутренним убеждениям человеком. Тогда же Света начала курить. Исключительно по той причине, что никотин несколько снижал аппетит. Чтобы это снижение было хоть сколько-нибудь ощутимо, количество выкуриваемых сигарет планомерно увеличивалось.
Год протекал за годом, а в жизни Светы по-прежнему ничего не менялось. Однажды она проснулась среди ночи и поняла, что если и дальше ничего не произойдёт, то через полгода, она со свеженьким дипломом в руках, вернётся в свой солнечный, национально-колоритный, но слегка сонный городок, где люди по-русски говорят с таким знакомым и настолько родным акцентом, что нормального человека это обстоятельство должно если не пугать, то уж настораживать точно.
И Света в ту же ночь разработала некий план, который сама себе неукоснительно пообещала соблюдать. Света начала буквально напропалую знакомиться с мужчинами. В основном, посредством газетных объявлений. А как ещё? В чужом, огромном городе? Пробовала по-другому, безрезультатно. Тем более, и девчонки все активизировались и подначивали:
- Нужно шевелиться, под лежачий камень вода не течёт, кто не успел, тот, дескать, опоздал… Ну и всё в таком роде…
И, действительно, думала Света, на хорошую работу вчерашнюю студентку не сильно-то разбежались брать… Она это точно знала, так как пыталась подрабатывать уже на старших курсах. Что ей здесь светит в плане работы? Школа, садик? Но с учётом того, что она будет там зарабатывать, жильё снимать в Москве вообще не вариант…
И всё-таки, в конце концов, она познакомилась с одним человеком... 36 лет, холост, живёт с мамой… Серьёзный, привлекательный шатен без вредных привычек… Всё так и оказалось, а не то, что иногда обнаруживалось при личной встрече. Вот, например, она однажды познакомилась с одним человеком. Стали переписываться, он очень интересно рассказывал о себе, что, мол, журналист, пишет военные очерки, состоит в поисковом отряде, мечтает о семейной жизни и о той, единственной, ну всё в таком роде…. Света глядит: слог такой бойкий, грамотный, сразу видно, человек интеллигентный, с высшим образованием… Наконец, назначили встречу в парке «Сокольники». И тут… Словом, у Светы произошёл культурный шок. Явился этот, с позволения сказать, претендент… в трико и шлёпанцах на босу ногу… В придачу двух передних зубов не хватает… Сделали они круг по парку, (не удирать же сразу, надо же человеку шанс дать, мало ли…), мужчина купил мороженое и одно, улыбаясь щербатым ртом, протянул рукой с грязными ногтями Светлане. Она посмотрела, как он слизывает языком с белым налётом подтекающий пломбир, извинилась и быстро ушла. А вот этот мужчина, который холостяк и с мамой - действительно, без вредных привычек и вполне симпатичный. Они стали встречаться. Не то, чтобы Свете он так уж сильно нравился, он казался ей всё-таки чуточку пресноватым. А если говорить начистоту, зануда он был первостатейный. Но, как сама себя убеждала Светлана, на безрыбье и рак рыба. Так что отношения их продолжали развиваться и даже перешли на новый, доселе Свете неведомый интимный уровень. Впрочем, она всё равно не поняла, почему вокруг этой темы всегда так много шума и лишних разговоров. Мужчина этот даже познакомил её с мамой и кошкой Фелицией, которую они с мамой нежно любили. Света тогда же заметила, что первостепенность мамы в иерархии сыновних ценностей по сравнению с кошкой - далеко не так очевидна. Осталось сделать решающий шаг. Света, затаив дыхание, его уже предчувствовала и одновременно гнала из головы ненужные и отвлекающие мысли. Насчёт того, например, что же это будет у них за жизнь, если она уже сейчас рядом с ним, превозмогая зевоту, скрипит иной раз зубами от скуки. Точку в их отношениях поставила, как считает Света, сама судьба. Мама её молодого человека вновь пригласила Светлану на ужин. А сына попросила купить десерт. И вот зашли они в кондитерскую, и этот привлекательный шатен начинает рассуждать. Мама любит заварные пирожные, кошка Фелиция предпочитает пропитанный йогуртом бисквит, - Ты, когда-нибудь встречала таких уникальных животных? - попутно интересуется он у Светланы, умиляясь и расплываясь в масляной улыбке, - сам он любит пирожное «наполеон». Он задумывается, совершенно не замечая оторопевшего вида своей девушки и подходя к кассе, машет рукой. Типа, была не была. - Возьму каждого по два, - с видом подгулявшего и потому щедрого купца, - подмигивает он ей, так и не потрудившись хотя бы для вида уточнить, что же любит она, Светлана. Это была их последняя встреча. Светлана поняла тогда однозначно и совершенно чётко: проживи она с этим человеком хоть тридцать лет вместе, она всегда будет где-то на задворках. Там её место на его иерархической лестнице. Не факт, что даже сразу после кошки Фелиции.
Одним словом, вскоре Света вернулась в свой родной город. К слегка постаревшим родителям и повзрослевшему брату, который как раз в тот период начинал свою эпопею в места не столь отдалённые. Этому занятию, к слову говоря, Светин брат Сергей посвятит всю оставшуюся жизнь.
А Светлана легко устроилась преподавателем в педколледж и снова дни её потекли однообразно, скучно и безрадостно. К тридцати годам Света словно бы очнулась и вспомнила свою детскую мечту о любящем муже и троих детях. Поезд её жизни, выражаясь фигурально, уже набрал достаточную скорость, и Света боялась, что вот-вот покажется последний вагон.
Она вспомнила свой московский опыт и опять стала давать объявления: «Миловидная женщина славянской национальности 29 лет, знак зодиака Дева, мечтает о надёжном и верном спутнике жизни….» Теперь, с приходом в жизнь человека компьютера и всемирной паутины, это делать стало проще.
Мужчины стали проплывать через жизнь Светланы, как разнокалиберный багаж на конвейерной ленте в аэропорту. Справедливости ради надо сказать, что пышная блондинка с роскошной грудью и приятными чертами лицами, пользовалась спросом у мужской половины местного населения. С ней жаждали познакомиться и провести время представители, так сказать, титульной нации. Светлана снова поверила в себя, не забывая вовремя подкрашивать отросшие корни волос. За ней ухаживали, вкусно поили и кормили, в её честь провозглашали множественные тосты, её возили на красивых, с низкой посадкой, машинах. Светлана, время от времени, привязывалась и снова начинала строить свои песчаные замки. Мужчины, как правило, были смуглые, весёлые и щедрые.
Хотя случалось всякое. Некоторые отчего-то считали, что она продажная женщина и относились соответственно. Это Свету ненадолго огорчало, но, как говорится, не останавливало. Трудности поджидали совсем с другой стороны. Откуда их, разумеется, никак не ожидали. Света, в связи с разнообразием и насыщенной полнотой своей личной жизни, регулярно принимала контрацептивы. А они сплошь и рядом имели гормональную основу. Света начала стремительно полнеть, к чему и так с самого детства была расположена. К тому же поздние застолья с хлебосольными джигитами тоже давали о себе знать. Но кроме того, Света заметила, что если выпивать на ночь баночку или две какого-нибудь спиртосодержащего напитка, есть не хочется совсем. Алкоголь давал чувство сытости, а заодно с помощью не очень сложной химической реакции дарил ощущение счастья и полноты жизни. Света постепенно вошла во вкус, совершенно не замечая формирующейся устойчивой зависимости.
Так прошло ещё десять лет. Руку и сердце никто из её ухажёров ей не предлагал. Встретиться? Ну, конечно, да… Съездить на пару дней отдохнуть? Да с нашим удовольствием. Посидеть в приятной компании (подружку не забудь пригласить), - это ж милое дело. А жениться?! Ну уж нет… Только на своей. Иначе никак нельзя.
Представителей своей нации, Света почти перестала принимать всерьёз. А зачем? Итак понятно, что все нормальные, давно женаты… А то, что осталось, ей, извините, и даром не надо. Или алкаш, или уголовник…
Света за это время сумела скопить на однокомнатную квартиру. А зачем ей больше? И коммуналка, опять же, не такая сумасшедшая. И вот, в сорок лет она встретила Мурата. И поверила, что в сорок лет жизнь только начинается. Ведь вот оно, настоящее и такое долгожданное... Действительно, женское счастье, был бы милый рядом… Такие дела…
Мурат был моложе на десять лет и был рядом. Попросту переехал к ней. Света устроила тогда нечто вроде свадьбы, сватовства и новоселья в одном флаконе. Чтобы показать Его всем. Мол, смотрите, видите какой он у меня - симпатичный, высокий да ладненький… И только мой, собственный… А вы говорили… Ну, что выкусили?! Мурат сидел в новом, подаренном Светой костюме, и смущённо улыбался:
- Дескать, вы уж простите её, - как бы говорил он своей улыбкой, - что поделаешь, влюблённая женщина, сами понимаете...
Света настолько потеряла голову, что забыла про безопасность, в смысле контрацептивы. И про сложные схемы их приёма. Такого с ней ещё не случалось. Ни разу. Потому что Светлана, как мы уже знаем, очень последовательный человек. И серьёзный. Не любитель перемен и сюрпризов, это уж точно. Но тут такое дело… Любовь нечаянно нагрянет… Светлана вдруг взяла и забеременела. Такое иногда случается. Даже если ты сорокалетняя, умеренно выпивающая женщина. Поколебавшись некоторое время, Светлана приняла решение рожать. Тем более что к этому времени Мурат слегка загрустил и откровенно начал поглядывать на сторону.
- Рожу любимому сына, - подумала эта отчаянная женщина …и родила. Света недолго, судя по всему раздумывала, и мальчишку назвала Марат… Марат Муратович, стало быть. А что простенько и со вкусом… Хотя, если задуматься, то всё, наоборот, довольно-таки сложно. Особенно если учесть, что к тому времени от Мурата и след простыл.
После исчезновения любимого мужчины, у Светы развился сахарный диабет 2-го типа и она стремительно, в какой-то прямо-таки геометрической прогрессии начала набирать вес. Но, несмотря на это, продолжала выпивать. Уже давно не для того, чтобы отбить аппетит… Нет… Ей это больше ни к чему. Просто привычка. Как к табаку. Сейчас Света практически не выходит из дома. Потому что ей очень тяжело. Она весит больше ста килограмм и давно на инвалидности. Маратику - пятнадцать и он живёт у бабушки. Светиной мамы. В последнее время Света очень плохо стала видеть. Даже телевизор, который, практически не выключается, она больше слушает, чем смотрит. Иногда она в несвежей сорочке, переваливаясь и тяжело дыша, подходит к зеркалу. Света пристально вглядывается в него и ей кажется, что из глубины Зазеркалья на неё всё так же смотрит полноватая, миловидная блондинка с карими глазами и высокой грудью, которая больше всего на свете мечтает похудеть, чтобы, наконец, удачно выйти замуж.