У Маркиза Редькина напасть случилась: жена завела рой подруг.
Раньше, когда в родной деревне жили, до такой степени не доходило: конечно, у жены были подружки, но она не проводила с ними все вечера и ночи как сейчас.
- Зря только мы квартиру в городе купили, - подвел итог недавнему переезду из деревни в город Маркиз Редькин.
Подружки, о которых идет речь, это пять женщин с ее новой работы; Марина недавно бухгалтером в небольшой компании устроилась.
- Можно ко мне сегодня подруги придут? - тогда робко попросила жена. - Квартиру нашу посмотреть хотят, поздравить с новосельем.
Он и разрешил, на свою голову. И имел честь лицезреть их. Пять распущенных, горластых, широкобедрых "кобылиц", не назвать иначе, примчались скопом, засели в маленькой кухне, а наговорившись и съев всё, умыкнули с собой жену.
А ведь у них - дочь-школьница.
- Марина! - пробовал потом поговорить с супругой мужчина. - Это что такое происходит сейчас? Я запрещаю тебе дружить с ними. Они на тебя дурно влияют! Чтобы я больше их не видел! Выбирай - они или я!
Марина с утра выглядела сонной мухой: опухшая от бессонной ночи, с непричесанными волосами, забранными в пучок и растекшейся под глазами тушью, она злилась очень, и принималась защищать подруг:
- Но мы с девчатами как родные, они так меня понимают, не то что ты, я скорее с тобой разведусь, чем без них останусь! Ты ведешь себя сейчас как бирюк нудный... У меня никогда не было таких веселых подруг, они такие дивные места знают! Ты бы видел, как там весело, а что я тебе говорю, пошли с нами?
Женщина зевала и головой качала, пугая Редькина:
-Слушай, я не могу. Пожалуй, прогуляю сегодня денек, отпрошусь с работы. Доча, иди сюда, ты не больна? - шла она в детскую. -Не больна? Нет? Ах как жаль, а то можно было больничный взять.
Маркиз злился, отводил дочь в школу, потом на работу мчался, а когда прибегал с работы, жены в квартире уже не было, ищи ветра в поле...
***
- Она у тебя не выпивает ли? - с подозрением заметила перемены в снохе мама Маркиза, Елизавета Дмитриевна. - Я ей утром звонила, попросила в эти выходные ко мне в деревню явиться, морковку помочь выдергать - не хочет! Сказала "с подругами на уроки танцев записалась", поэтому не до морковки ей! Это что за новость, сын? Уйми свою стрекозу-жену, пока не поздно!
Маркиз устало опустил голову на ладони.
- Сам не знаю, что творится с ней. Марина вообще перестала меня слушаться. Вчера выяснилось, что всю свою зарплату на косметику и гулянки потратила, хотя у нас уговор, что квартплата и кредит за ремонт в ванной - на ней! В-итоге, в квитанциях - неуплаты, из банка - звонят наперебой, о просрочках и пенни сообщают, а ей хоть бы хны, убежала гулять!
Маркиз беспомощно развел руками.
- Мам, приготовь поесть, раз уж пришла. Второй месяц на яичнице и магазинных пельменях сидим с дочкой.
Елизавета Дмитриевна рот раскрыла от удивления:
- Второй месяц?! Так чего ж ты молчишь, сыночек, отчего не дал знать, что у вас такое безобразие в семье творится? Я бы знала - мухой прилетела бы к вам, порядки наводить!
***
Жена, которую так песочил Маркиз, Марина, выпрыгнула из машины такси во втором часу ночи. Весело размахивая сумочкой, забежала в свой подъезд. Не знала женщина, что из темного окна кухни ее давно караулит неспящая в это время свекровь.
Когда Марина открыла дверь своим ключом и прошмыгнула в квартиру, неожиданно включился свет, озаривший фигуру свекрови.
- Мама? - дрогнуло сердце женщины.
Свекровь с мрачным видом стояла посреди прихожей. Всё как полагается: поджатые губы, руки скрещены на груди.
- Мама, мама! - мрачно ответила она. - Ну и где это мы порхаем?
- У... у подруги была!
Марина пришла в себя:
- На дне рождения!
- А почему ноги у тебя заплетаются?
- Натанцевалась!
Елизавета Дмитриевна недовольно оглядела невестку и нахмурилась еще больше:
- Что ты сделала с волосами? У тебя были длинные чёрные волосы, а теперь этот кудрявый жёлтый кошмар!
- Это моё личное дело! - решила поставить на место маму мужа Марина. - Вы приехали к нам в гости? Так и ведите себя как подобает гостю! Не надо мне указывать и задавать лишних вопросов, не забывайте, что хозяйка в этой квартире не вы, а я!
Елизавета Дмитриевна недовольно засопела, размышляя над словами невестки, а Марина меж тем сняла туфли с ног и с гордым независимым видом прошла мимо мамы мужа.
- Ты пила? - учуяла запах алкоголя от невестки пожилая женщина.
- А почему вы устраиваете мне допрос? - вздёрнула носик Марина. - Вы мне не мама! Своему сыну говорите что делать, а не мне! У меня своя мать есть!
Елизавета Дмитриевна промолчала. Никуда не поехала конечно же, хоть и обида взыграла. Как тут бросить сына с внучкой на произвол судьбы, коль невестушка загуляла.
А бессовестная Маринка следующим вечером опять пошла по подругам и явилась в три часа ночи. Однако в этот раз в прихожей ее ожидал сюрприз: в маленьком помещении кроме свекрови стояла ее мама тоже.
Помимо мамы молча взирали еще и тётя, сестра, жена брата и бабушка... Толпа женщин осуждающе смотрела на гуляку.
Мать вообще была похожа на медузу-Горгону, повернулась к дочери, заскрипела зубами:
- Нагулялась?! А ну дыхни?
Марина дунула в мамину сторону, обиженно выпятив губы трубочкой.
- Мама! Ты зачем приехала? Еще и не спите. Не пила я, мам, просто Валька Туктамышева выходит через неделю замуж. А сегодня мы с девочками у нее посидели. Девичник отметили, только пили мы - чай. С шоколадками и тортиком.
- Чаи она распивает, шарахаясь по ночам! - хмуро произнесла свекровь, - Дитенка на мужа бросила, они у тебя голодные-холодные сидят, сама - чай, понимашь-ли, ходит, пьет, по гостям! Чего тебе дома чаю не пьется?
- Потому что мы с Туктамышевой - подруги! - пояснила Марина. - Мама, свекровка, бабушка... А вы что тут, собственно, собрались? Неужели меня пасёте? Заняться вам что-ли нечем? Я уже не девочка-подросток, чтобы меня по ночам караулить. Скажешь кому - засмеют! - недовольно прокричала молодая женщина.
- Цыц, не ори, ребенок спит! - рявкнула мать. - Мы со сватьей Елизаветой решили что вашу семью надо срочно спасать. Поэтому жить временно переезжаем к вам!
- Жить?! Но мне вас и положить негде!
- А мы уже сами разместились, - услышала Марина в-ответ, - Твой муж нам любезно уступил вашу спальню. Вы сами там и в кухне на диване неплохо уместитесь. Когда-то дочь, вы вдвоем на таком-же диване, у нас дома прекрасно располагались. Вот и сейчас тряхнете стариной, вспомните молодость.
***
Маркиз, муж Марины, с трудом выносил непрерывный гул женских голосов в доме.
- Жужжат будто в улее, - удивлялся он.
Зато холодильник теперь не закрывался толком от обилия продуктов, беспрерывно женщины в кухне жарили, пекли, парили; Маркиз с дочерью, пользуясь ситуацией, наелись на месяц вперед.
Жить теперь в квартире Редькиных стало невозможно: Марина какое-то время еще погуливала с подругами, но уже без былого азарта: на малюсеньком диване в кухне она совсем не высыпалась, учитывая, что куча родни просыпаться начинала уже в пять утра и спать мешала: топала, шумела, бренчала кастрюлями.
Остаток дня Марина выслушивала нотации и воспитательные лекции то от одной родственницы, то от другой, а к концу дня просто валилась спать пораньше и отказывалась от гулянок.
...Возмущенные пять подруг Редькиной не желали мириться с отказом и словно стадо кобылиц, ломились в квартиру чтобы переубедить "шестую". Но их стоически брали на себя Маринкины бабушка, свекровь, мать и тетя. Ор стоял в квартире на весь дом.
Прошло еще немного времени и выжатая, сытая, и немного оглохшая Марина Редькина сдалась и повиновалась своим старшим родственницам:
- Будь по вашему, мамы, тетя, бабушка... Я отрекаюсь от подруг.
- Подруг? - вздрогнула недовольно Елизавета Дмитриевна. - Каких еще "подруг"?
- Ну хорошо, хорошо, - трясла головой Марина. - Не подруг, а приятельниц, нет у меня никаких подруг.
- На этот раз мы тебе поверим, Мариночка. Но знай: мы все можем сорваться и приехать снова к вам, по одному звонку Маркиза. Мы вырвем тебя из лап пагубно влияющих на тебя женщин и вернем в семью!