Вот такой вопрос: «Простите, что не по тематике, но интересно, как Вы считаете, что будет далее со страной, экономикой, рублем и валютой, ну, и конечно же с нефтью?»
Ну, друзья мои, мы сейчас затронем политику. Ну, давайте, я отвечу кратенько, надеюсь, не обидится на меня народ. Вкратце я так скажу, что мы дошли до какой-то такой черты, это чисто мое, такое вот, очень субъективное ощущение, я могу ошибаться здесь, ни в коем случае не нужно говорить, что «А вот церковь сказала...». Не церковь сказала, это сказал я, гражданин России. Это не значит, что его разделяет наш епископат, духовенство, Боже упаси. Нет.
Просто мне так кажется, что мы дошли до какой-то такой черты, за которой у нас две дороги. Либо это – распад, я имею ввиду и Россию, как таковую, – единого государства на более мелкие государства. Это один вариант.
Другой вариант – это возрождение России, мне, кстати, не очень нравится слово «возрождение», потому что мне кажется, оно не передает сути того, что я имею ввиду, потому что, когда мы говорим «возрождение», мы сразу оборачиваемся назад и думаем: «А что там у нас, есть, что возрождать, да?» То есть, а что там у нас такого хорошего было, что мы должны воскресить, возродить, вытащить опять из шкафов, из могил, не знаю там, откуда-то достать, и снова поставить на постамент.
Возрождение – это не совсем точно, скорее, возрождение могущества, возрождение величия, – это уже ближе. Либо Россия встанет окончательно с колен, обретет самостоятельность, я думаю, что сейчас нет суверенитета, самостоятельности. Обретет себя, вспомнит, что она, вообще, Россия, и тогда мы будем жить принципиально в ином мире.
Вот сейчас, как бы, два пути, и первый путь распада – это, собственно, то, что у нас происходило с 80-х годов: вот мы скатывались, скатывались туда, но Путин что-то там пытался как-то... А так-то вот, процесс шел, и собственно говоря, туда мы движемся уверенно в сторону распада. Либо мы в какой-то момент очнемся, проснемся – Россия и мир будут другими принципиально.
Но вот, этот второй сценарий – хотелось бы, чтобы он был, но не знаю, как Господь, даст ли нам или нет, не знаю. Хочется верить, что с нами сейчас не смогут сделать то, что сделали в 1991. Тогда это мы сами с собой сделали, потому что народ тогда одурачили полностью. Но сейчас ситуация иная, несколько иная. Поэтому надеюсь, что все будет хорошо.