В голосе капитана послышалось жужжание, как у пьяного на грани драки. Кларисса положила руку на плечо Кортеса и покачала головой.
Старик нахмурился, провел рукой по седым волосам и принял профессионально сочувственное выражение.
- Я понимаю необходимость дисциплины, капитан, - сказал Кортес. “И даже какое-то насилие, если оно потребуется, но ... —”
- Не заставляй меня сажать тебя обратно в барабан, - сказал Эшфорд. Кортес закрыл рот, склонив голову, как будто смирение было для него старой территорией. Даже зная, что это неправда, Кларисса испытывала к нему теплое сочувствие. Он видел мертвых людей. Он видел, как умирают люди. Встречаешься с кем-то killedwas разных. А убивать кого-то-совсем другое дело, так что в каком-то смысле она его опередила.
- Пошли, - сказала она. Кортес моргнул, глядя на нее. В его глазах стояли слезы, которые более или менее равномерно плыли по склере, не в силах упасть. - Голова вон там. Я доставлю тебя туда.”
- Спасибо, - сказал он.
Двое охранников обматывали мертвого инженера скотчем. Пуля попала прямо над ее правым глазом, и полусфера крови прилипла к ней, дрожа, но не становясь больше. У женщины больше не было кровотечения.Она была врагом, подумала Кларисса, но в этой идее было что-то неуверенное. Как будто она примеряла жилет, чтобы посмотреть, как он сидит.Она была врагом и поэтому заслуживала смерти, хотя у нее были рыжие волосы, как у Анны. Это было не так утешительно, как она надеялась.
В голове Кортес вымыл лицо и руки салфетками, а затем скормил их в утилизатор. Кларисса мысленно последовала за ними вниз к маслобойке и через внутренности корабля. Она знала, как это будет работать на серизье или принце. Здесь она могла только гадать.
- Ты пытаешься отвлечься, - сказала маленькая часть ее самой. Мысль пришла в словах, просто так. Ни извне, ни от кого-то другого. Часть ее разговаривает с остальными.Ты пытаешься отвлечься.
От чего? - удивилась она.
- Спасибо, - сказал Кортес. Теперь его улыбка казалась более знакомой. Больше похоже на человека, которого она видела на экранах. “Я знал, что здесь будет какое-то сопротивление правильному поступку. Но я не был к этому готов. Духовно я был к этому не готов. Удивил меня.”
- Так и будет, - сказала Кларисса.
Кортес кивнул. Он был примерно одного возраста с ее отцом. Она попыталась представить себе Жюля-Пьера Мао, плавающего в маленьком пространстве и плачущего над мертвым инженером. Она вообще не могла представить его здесь, не могла представить, как он выглядит. Все ее впечатления были связаны с его силой, остроумием, непреодолимой важностью. Физические детали были не в счет. Кортес посмотрел на себя в зеркало, придал своему лицу выражение.
Он вот-вот умрет, подумала она.Он собирается обречь себя и всех на этом корабле на смерть без всякой помощи, здесь, в темноте, потому что он думает, что это правильный и благородный поступок. Неужели Эшфорд тоже этим занимался? Теперь она жалела, что не поговорила с ним больше, когда они были вместе пленниками. Чтобы понять его и кто он такой. Почему он был готов умереть за это. И более того, почему он был готов убивать. Может быть, это был альтруизм и благородство. Может быть, это был страх. Или горе. Пока он делал то, что нужно было делать, не имело значения почему, но она обнаружила, что ей было любопытно. По крайней мере, она знала, почему оказалась здесь. Искупить себя. Умереть по какой-то причине и загладить свою вину.
Ты пытаешься отвлечься.
—а ты как думаешь?- Сказал Кортес. Его улыбка была нежной и печальной, и она понятия не имела, что он говорил.
- Наверное, - сказала она и отодвинулась от дверного косяка, чтобы дать ему место. Кортес цеплялся за поручни, стараясь держать свое тело ориентированным головой к потолку, а ногами к полу, хотя ползать по стенам было, вероятно, безопаснее и эффективнее. Это было то, что люди, живущие с весом, делали инстинктивно. Кларисса заметила это только потому, что не делала этого. Комната была просто комнатой, ни вверх, ни вниз, ничего-ни пола, ни стены, ни потолка. Она ожидала волну головокружения, которая не пришла.
- Ты же знаешь, что это не имеет значения, - сказала она.
Кортес улыбнулся ей, вопросительно склонив голову.