Независимо от того, насколько эгалитарной может быть группа, кто-то всегда брал на себя роль лидера. Лучше доктор Хэнк, чем она сама.
Когда Нео-Викканская жрица, стоявшая сейчас на подиуме, наконец закончила свои ритуалы, доктора Хэнка нигде не было видно. Анна почувствовала небольшой прилив надежды, что молебен закончится рано.
Но нет. Доктор Хэнк вошел в аудиторию в сопровождении съемочной группы и поднялся на подиум, как актер, выходящий на сцену. Он сверкнул своей ослепительной улыбкой по всей аудитории, убедившись, что закончился раздел, в котором люди установили камеру.
"Братья и сестры, - сказал он, - давайте склоним наши головы и возблагодарим Всевышнего и будем искать его совета и руководства, поскольку мы приближаемся к концу этого исторического путешествия.”
Ему удалось продержаться так еще минут двадцать.
Анна снова начала напевать.* * *
После этого Анна встретилась с Тилли за обедом в офицерской столовой, отведенной для гражданских нужд. Анна не совсем понимала, как получилось, что она стала лучшей и единственной подругой Тилли в этой поездке, но женщина вцепилась в нее после их первой встречи и зарылась, как клещ. Нет, это было не совсем честно. Хотя у них с Тилли было только одно общее-углеродная основа, у Анны тоже не было много друзей на корабле. И хотя Тилли могла казаться взбалмошной и раздражительной, Анна постепенно разглядела сквозь маску глубоко одинокую женщину под ней. Непристойный вклад ее мужа в кампанию по переизбранию генерального секретаря позволил ей попасть на рейс в качестве гражданского консультанта. У нее не было никакой цели в этой миссии, кроме того, чтобы быть замеченной, продолжительное напоминание об огромном богатстве и власти ее мужа. То, что ей больше нечего было предложить группе, только проясняло суть дела. Она знала это, и все остальные тоже знали. Большинство гражданских в самолете относились к ней с едва скрываемым презрением.
Пока они ждали, когда принесут еду, Тилли сунула в рот леденец и принялась его жевать. Слабый запах никотина и мяты наполнил воздух. На военных кораблях курить, конечно, нельзя.
“Как прошло твое дело?- Спросила Тилли, поигрывая серебряной коробочкой с ромбиками и оглядывая комнату. На ней была комбинация брюк и блузки, которая, вероятно, стоила больше, чем Дом Анны на Европе. Это была та вещь, которую она носила, когда хотела выглядеть непринужденно.
“Молитвенное собрание?- Сказала Анна. “Хороший. А потом уже не так хорошо. Длинный. Очень, очень долго.”
Тилли посмотрела на нее, честность привлекла ее внимание.- Господи, неужели я этого не знаю? Никто не может болтать так, как святой человек с пойманной аудиторией. Ну, может быть, политик.”
Им принесли еду, мальчик из военно-морского флота работал официантом у VIP-персон. Анне стало интересно, что он об этом думает. Все военные ООН были добровольцами. Вероятно, у него было видение того, какой будет его военная жизнь, и она сомневалась, что это так. Он осторожно поставил перед ними еду с легкостью, выработанной долгой практикой, улыбнулся им обоим и исчез на кухне.
Галера. Они называли его галерой на кораблях.
Тилли без особого энтузиазма взяла выращенный на ферме салат из помидоров и настоящей моцареллы, который Анна могла бы купить на Европе, продав почку, и спросила:”
Анна кивнула, продолжая жевать кусочек жареного тофу.- Вчера вечером я получил еще одно видео. Nami становится больше в каждом из них. Она привыкает к гравитации, но наркотики делают ее раздражительной. Мы думаем о том, чтобы снять ее с них пораньше, даже если это означает больше физической терапии.”
- Ого, - сказала Тилли. Это было проформа чувство к нему. Анна ждала, что она сменит тему.
- Роберт уже неделю не появлялся, - сказала Тилли. Она казалась скорее смиренной, чем грустной.
“Ты же не думаешь, что он—”
- Измена?- Сказала Тилли со смехом. - Хотелось бы. Это было бы по крайней мере интересно. Когда он запирается в своем кабинете в 2 часа ночи, знаешь, на что я ловлю его взгляд? Бизнес-отчеты, стоимость акций, электронные таблицы. Роберт-наименее сексуальное существо, которое я когда-либо встречала. По крайней мере, пока они не придумают способ трахать деньги.”
Непринужденная непристойность Тилли очень быстро перестала беспокоить Анну.