Вы же не хотите, чтобы люди видели вас до начала аудиенции.- Моя мать ведет себя так, будто я действительно невеста, а толпа, собравшаяся перед ней, - мой жених.
“Марлена?”
Я слышу Жозе позади себя. То, как он произносит мое имя, - это приглашение развернуться и уйти, оно сообщает мне, что он готов вести машину для побега и увести меня в безопасное место. Мои глаза опускаются к земле, к песку, который тонким слоем покрывает асфальт, сметенный сюда с пляжей. Я подхватываю юбки и следую за мамой внутрь, дверь со щелчком закрывается за нами.
Здесь так много цветов. Их запах повсюду.
Моя мать не пускает меня в церковь из страха, что меня увидят, что все испортит, и потому что я всегда на грани разорения. Разве не так я попал сюда в первую очередь?
Она проходит через дверь туда, где я жду за кулисами.- Давайте пройдемся по списку особых гостей.”
Я киваю и слушаю, как моя мать объясняет, где люди сидят, как все должно идти. Я удерживаюсь от вопроса, сколько денег каждый из них заплатил в обмен на мое прикосновение.
- Какие сюрпризы ты запланировала на сегодня, Марлена?” она хочет знать. - Я бы предпочел, чтобы вы подсказали мне заранее.”
Правда в том, что я избегал думать о том, что может случиться, когда я выйду туда. Или что может не случиться.
“Марлена?- Тон моей матери нетерпеливый и предупреждающий.
Я отрицательно качаю головой.- Ничего, Мама. У меня нет никаких планов, кроме того, что ты мне говоришь, что я должен делать.”
Она изучает меня.- Из всех дней, Марлена, это будет тот, когда ты выйдешь за рамки сценария. Дайте толпе немного больше. Нечто неожиданное.”
- Хорошо, Мама. Посмотрим, что будет дальше.”
Она смотрит на меня с подозрением. Она все еще не знает, что делать с моим новообретенным послушанием. - Тогда ладно.” Моя мама поглядывает на часы. “Вот-вот начнется.”
Время шоу? Это то, что мы называем сейчас?
Стуча каблуками, моя мать подходит, чтобы прихорашиваться и раздувать мое платье.“Я собираюсь выйти и открыть аудиторию, Марлена.”
Я киваю.
Мама все еще смотрит на меня.“Марлена?”
- Да, Мама. Я готов.”
Я едва слышу стук ее каблуков, когда она снова направляется к двери.
Так много зависит от этой аудитории.
Все, что имеет значение.
Финн. Его жизнь.
Я молюсь, чтобы Хильдегард, я молюсь, чтобы Джулиан. Я молюсь Терезе с ее маленьким мечом, и Марджери с ее бесконечными слезами, и Хадевичу с ее поэзией. Я прошу каждого из мистиков, провидцев и целителей, о которых я когда-либо читал, знал, изучал, потому что они кажутся мне ближе, чем когда-либо был Бог. Они кажутся гораздо более реальными, чем Бог. Как будто они могут понять, откуда я пришел, потому что они тоже когда-то были людьми. Женщины и девушки, которые хотели, надеялись и жаждали таких вещей, как я. Может быть, даже кто любил, когда-то давно.
Когда я выхожу на сцену, все, что я чувствую-это стыд. Жаль, что я ушел и вернулся. Стыдно за причины, по которым я это сделал. Стыдно за то, что произошло, пока меня не было в этой жизни и стыдно при мысли, что люди слышали обо мне слухи. Стыдно за размер толпы, так много людей я бросил без предупреждения. Стыдно, что они вернулись, как будто я никогда не отступал, как будто все прощено, просто так. Как будто мне даже не нужно было извиняться в первую очередь.
Если они смогут простить меня, то простит ли Бог?
Крошечный цветок надежды расцветает. Это тот момент, которого я ждал, момент, когда я мог бы узнать, что все будет хорошо, если бы я мог вернуть Финну его жизнь, его мечты, его будущее. Даже если это будущее, в котором меня не будет.
Я сильно прикусываю губу, так сильно, что чувствую вкус крови.
Я делаю один шаг, потом другой, пока не оказываюсь в центре сцены, расправив плечи. Подбородок поднят. Наблюдающий. Ожидание.
Церковь выглядит одновременно знакомой и непохожей. Мама вся ушла на цветочные композиции. Это может быть пасха, с таким количеством лилий и больших белых цветов. Есть баннер, чтобы отметить этот день, и даже больше людей, чем обычно упакованы в спину. Но место для сидения то же самое, расположение алтаря то же самое, платформа, на которой я выхожу в толпу, такая же, какой она была с тех пор, как моя мать установила ее.