.
Даже, не смотря на, то, что и в России пишут хокку, (в виду популярности этого жанра), японское хокку в переводе на русский легко отличить от русского, (подражательного) хокку, написанного русскоязычным автором, кроме, может быть, нескольких исключений. В чем эта разница обнаруживается? Я бы сказал, в том, что японское хокку ничему никого, никогда, не учит, а лишь тонко и иносказательно подмечает. Мир японского хокку - измерение незаметного. В качестве некоторой фантазии, можно, даже предположить, что если бы, Пушкин был японцем, приехавшим в Россию, и встретив впервые Наталью Гончарову, (их встреча произошла в 1828 году) вдруг увидел ребенка-почтальона за окном, он посвятил бы стихи ребенку , а не Наталье Гончаровой, или скажем, посвятив ей стихи, застроил бы внимание на случайно встреченном отроке. Почему? Потому что Наталью Гончарову все видят, ребенка никто. Заметить неприметного ребенка за прекрасной Гончаровой, (при этом, не в урон образу Натальи Гончаровой) и есть красота по японски, (или, красота по буддистки.) Потому что, с точки зрения культуры Запада, красота очевидна.
А с точки зрения Востока (преимущественно дальнего), нет. Красота потому и красота что она неочевидна, ибо очевидность , обесценивает суть. Хотя, с этой точки зрения Николай Некрасов, быстрее обративший внимание на бедного ребенка, как поэт, может быть, и просветленнее Пушкина...Но Некрасов учил, возмущался, как любой русский человек. Некрасову, как поэту гражданственному и социальному, не хватало, может быть, отрешенности. А более тонкий, и иносказательный Пушкин, подмечал, и умел подмечать. Однако, и Пушкину , порой не доставало, отрешенности . О чем я думаю? Если бы Пушкин был японцем, может быть, Пушкин написал бы о самой первой встрече с Натальей Гончаровой, как -то так, как попробовал это сделать я .
Это пушкинское трехстишье, и привожу.
____________
.
Х Х Х
.
Гончарова Наташа.
В суете, светозарный отрок –
Скрылся в дымке - у самых ворот…
Пушкин, (январь, 1828 г)
